Незавершённый уход - страница 16

А товар они добывали действительно потом и кровью. Часть его они взяли набегами, где купец был просто наблюдателем, часть привезли из дальних стран, часть удачно выторговали, тут конечно Бродник выложился максимально, не продешевив ни на грош. Вся их компания была плодом усилий обоих друзей, где каждый имел возможность проявить себя, что называется, по полной. Хотя все было снаряжено на деньги воеводы. И вот теперь, после смерти друга, Лис получал все. Главное было убедить, находящегося в предсмертном бреду друга переписать на него все имущество и желательно при свидетелях. Что он с успехом и проделал. Воевода уже мало что соображал. Лис составил соответствующие грамоты на пергаменте. Он не стал связываться с берестой, не поскупившись для такого дела самым лучшим пергаментом. Воевода все подписал, взяв перед этим клятву с купца, что две трети имущества тот передаст его семье — жене и сыну. Все было зафиксировано на пергаменте и воевода, вскоре отошел в мир иной. По старинному славянскому обычаю дружина воеводы и бывшие в походе холопы соорудили на скорую руку костер, куда положили бездыханное тело хозяина. Когда костер догорел, Лис вступил в свои права. Дружинники поначалу неохотно подчинялись новому хозяину, но потом как-то привыкли, в конце концов, последнее слово воеводы, было решающим. Да и людей Лис не обижал, щедро вознаграждая за преданность.

И вот теперь богатством, причем большей его частью, нужно было делиться с этим сосунком. Но с другой стороны отказать юноше просто так он не мог. Договор с воеводой был заключен при свидетелях и к тому же все его окружение начало бы призирать его за то, что он обидел сироту, что сильно бы повредило его деловой репутации. Но и отдать он тоже не мог. Тут еще примешался и политический момент. Новый, недавно выбранный на вече, князь ненавидел все, что было связано с предыдущим. Тому виной была давняя вражда между княжескими семьями. А воевода был близким другом и практически правой рукой погибшего князя. Этого новый князь никак не мог простить остаткам его семьи, в том числе и сыну. Значит, князь не только не будет препятствовать подлым планам новоиспеченного богатого купца, но и одобрит в случае чего.

Политика окончательно повлияла на выбор Лис. Лютая зависть к воеводе и его семье помноженная на нежелание расставаться с деньгами, страхом и желанием выслужиться перед новым князем сделали свое дело.

Вначале он пошел к хазарину Иосифу. Тот жил неподалеку. Как и все люди иудейской веры, он занимался преимущественно тем, что давал в долг под высокий процент, а потом сдирал с должника три шкуры, ну а так же продажей рабов — тех, что не могли расплатиться с долгами. Свою деятельность он оправдывал верой в иудейского бога, имени которого не велено было поминать всуе, а так же текстами своих каких-то писаний. Впрочем, Лис это мало интересовало, главное было то, что с хазарином можно было всегда за неплохой барыш договориться. Что он и собирался сейчас сделать.

Услышав план Лиса, даже такой человек как Иосиф ужаснулся.

— Это же сын твоего лучшего друга. Вы были — не разлей вода! Как же ты мог замыслить такое злодеяние? — пролепетал хазарин.

— Ты будешь меня учить жизни, погань? На себя посмотри, чем ты занимаешься! Чем ты лучше меня? — ответил взбешенный купец.

— Я делаю то, что велит мне моя вера! И я не поступаю так со своим братом. — Тут поняв, что взболтнул лишнего, Иосиф замолчал.

Хазаре-иудеи здесь были люди пришлые и всегда рисковали навлечь на себя гнев со стороны местных горожан. Поэтому перечить новоявленному богатому купцу ему было не резон. К тому же он прекрасно знал, как относится новый князь к семье погибшего воеводы.

— Ладно, купец! Будь по-твоему! Все мы не без греха. Но, предприятие крайне опасное. А вдруг все раскроется? Это же такой скандал на весь город.

— А это твои проблемы! Я тебе хорошо приплачу, и ты еще получишь свою мзду с печенегов за рабов. Сколько ты хочешь за все предприятие? — Лис слегка успокоился. — Этот старый козел, Иосиф вздумал учить меня жизни. На себя бы посмотрел, сволочь. Но не дурак! Понимает что к чему! Да, с этим пройдохой можно вести дело. — Лис погрузился в мысли.