Незавершённый уход - страница 34

Новая жизнь. Начинается новая жизнь взрослого человека, хозяина, повелевающего десятками холопов, владеющего огромным имуществом, домами, товарами, управляющего заморской торговлей и посылающего свои караваны далеко на восток. И ничего, что молод, папенька и другие старшие помогут. Главное постараться не ударить в грязь лицом. И опять таки — красавица жена. Любавушка. Нет. Лучше не думать, а то опять страсть захлестнет и можно окончательно потерять самообладание. Если подумать он даже не знал, что его привлекало больше — красавица жена или все остальное — богатство, влияние, власть. Нет, безусловно, без такой жены все это бы не имело такой цены, оно бы не сияло так ярко и привлекательно для него, а было бы каким-то тусклым и обыденным. Все это имело смысл, ощущение жизни и полноты только благодаря ей.

Оглядевшись, Родомир не заметил только своего папеньку, да и тесть куда-то запропастился. Это привело его в большое удивление, совсем ведь недавно был где-то здесь. Правда, они несколько раз плясали, целым большим и дружным хороводом, но папенька вроде бы был все же. Или нет. Нужно его разыскать.

Собираясь с мыслями, которые никак почему-то не хотели собираться, ибо были просто переполнены всеми этими впечатлениями о банкете, о предстоящей брачной ночи и картинами будущего, Родомир все же решил выяснить, где папенька.

— Устин! — Позвал он слугу. Позвал еще и еще раз, но никто не откликался. Наконец, появился один из холопов.

— Да, хозяин. — Ответил высокий и широкоплечий юноша. Это был персональный холоп Родомира, специально приставленный к нему, что бы неотступно следовать и выполнять все малейшие поручения юного господина. Впрочем, он и сам с большим удовольствием и усердием выполнял все поручения своих господ.

Это был очень умный и образованный слуга. Он воспитывался с детства вместе со всеми купеческими детьми и тоже немало преуспел в учении. По положению он был уже скорее не холоп, а младший член семьи почти, что друг Родомира. Молодой хозяин его очень любил и ценил его и относился почти как к младшим братьям.

— Скажи мне Фрол, где Устин? — Родомир был несколько обеспокоен.

— Не беспокойтесь, хозяин. Ваш папенька с Вашим тестем пошли в дальние комнаты, и он с ними. Прислуживает Хозяину и Вашему тестю — еда выпивка и все такое. А Вы разве их не заметили? — На лице у холопа отобразилось выражение крайнего удивления. — Они ведь практически мимо вас всех проходили, когда вы в хороводе кружились. Вначале Ваш тесть вышел. Ему дурно, почему-то стало. Оно и немудрено, здесь столько народу. Дышать, поди, уже всем тяжко. Так все кружатся, так кружатся. Ну а затем Ваш папенька пошел узнать что такое. Ну, уж затем они оба вошли в дом, да сразу и проследовали в дальние комнаты, и Устин сразу же к ним присоединился. Какие-то они были очень серьезные и удрученные.

Юноша все болтал и болтал без умолку. Он был очень простодушного нрава и крайне говорлив, умел разрядить даже очень напряженную обстановку. Родомиру пришлось остановить поток его речи:

— Спасибо, Фрол! Ступай. Нет, лучше будь тут неподалеку. Как понадобишься, я тебя позову. — Родомир был тоже не менее удивлен.

Ну, в танце пропустил близких, тут такое столпотворение, оно и понятно. Хотя конечно странно как это они два таких известных человека незаметно от всех и на виду у всех проникли в комнаты. Но на то оно и веселье, что бы никто ничего не замечал. Гораздо интереснее другое. Зачем это вдруг воеводе и папаше понадобилось уединяться в дальних комнатах. Ведь все проблемы вроде бы решили, а сейчас только пей да веселись. Нужно разобраться.

— Фрол, поди сюда! — позвал он холопа снова.

— Милый, что это ты все суетишься? Али грусть тоска, какая тебя одолела? — нежный голос Любавы вывел его из раздумий.

Боже как она прекрасна. И чего это он действительно, вдруг разволновался, пока Любава так нежно щебетала с подругами, он успел напрячься. У стола стояла группка девушек, подружек невесты и занимали ее своими рассказами. Время от времени слышался веселый смех. Девушки были просто великолепны, но невеста была лучшей среди них. Подобно луне сияющей среди звезд на черном безоблачном небе. Ни тени тревоги не было на их лицах, только веселье и говорливая суета.