Нежданное счастье - страница 5

— Неблагоразумно звонить по телефону, предварительно хорошенько не подумав, — услышала она спокойный мужской голос. — Лучше сядьте, успокойтесь и скажите мне, зачем вы решили помочь моему противнику?

Роз изумленно смотрела на говорившего и не верила своим глазам.

— Как… как вы вошли сюда? — она с трудом произносила слова.

— Хозяйка пансиона сама разрешила мне войти, — ответил Гай Уэйкфорд. — Очень приятная женщина, одна из тех, кого называют простушками. Я представился старым другом вашего отца, и она даже предложила мне чашку чая!

Роз охватил непонятный озноб. Она рухнула на стул и уставилась на него, лишившись дара речи. Всего лишь несколько мгновений назад она рисовала в своем воображении картину, как он оказывается в какой-то клинике или бредет по набережной, сам не зная куда, тщетно пытаясь вспомнить, кто же он такой.

А сейчас он стоит перед ней — все в том же светло-сером костюме; на лице выражение легкой усталости, а голос почти мягок и беспечен. Ссадина над бровью все еще залеплена пластырем, но глаза чуть повеселели. Он спокойно курил сигарету, которую взял из коробочки со столика в ее крошечной гостиной.

Роз с трудом проговорила:

— Вы забыли, что у Вас сегодня должно было состояться венчание?

— Нет. — На его лице появилась неприятная усмешка. — Я не забыл, и именно поэтому я здесь. Я не хотел сегодняшней свадьбы, и мне нужна ваша помощь. Но перед тем, как мы начнем наш разговор, вы можете приготовить чай или кофе — на ваше усмотрение.

Не поднимаясь со стула, Роз сказала:

— Мне совсем не хочется готовить чай или кофе человеку, который заставил женщину ждать его почти час в соборе, заполненном их общими знакомыми и родственниками.

— О, началось! Мисс Арден, — Гай Уэйкфорд говорил тихо и спокойно. — Вы ничего не знаете, и в вас говорит предубеждение. А сейчас мне страшно хочется чего-нибудь выпить. Конечно, если вы можете предложить мне виски с содовой, то…

— Нет, не могу. Но там в буфете есть херес. Если вы хотите, то налейте себе сами.

В буфете он нашел бутылку, которую подозрительно осмотрел прежде, чем налить себе. Ему явно требовалось что-нибудь крепкое для поддержки. Первую порцию он выпил одним глотком и немного постоял, чтобы прийти в себя, а затем вопросительно посмотрел на Роз, как бы предлагая ей тоже немного выпить.

— Я почти не пью. — Роз отрицательно покачала головой.

— Но это будет не совсем вежливо с вашей стороны, ведь вы здесь хозяйка и должны составить мне компанию.

— Очень негостеприимная хозяйка, — добавила Роз.

На несколько секунд его взгляд стал жестким.

— Я приношу вам свои извинения за причиненное беспокойство и за то, которое еще, вероятно, причиню. Прошлым вечером мне показалось, что вы на редкость сообразительная девушка, но сейчас я в этом не уверен. В ваших глазах больше нет сочувствия, и вас сердит то, что я здесь. Но это единственное место, куда я мог податься.

— Откуда вы узнали мой адрес?

— Я позвонил в ваш офис, — он опять неприятно усмехнулся, — и какая-то девушка мне его дала. Не сомневаюсь, она подумала, будто я ваш новый знакомый. Уверен, что у вас есть приятели.

— Я… — Роз потупила взгляд. — Вы не имели права так поступать! Никто не сказал мне о вашем звонке.

— Я попросил не говорить.

Роз уставилась на него, и вновь ее охватило чувство нереальности. Гай Уэкфорд, разыскиваемый по всему Лондону, стоит перед ней у нее дома! Пропавший жених, жених из сказки — как о нем пишет пресса, — у которого достаточно денег, чтобы купить себе самолет и скрыться на нем от всех испытаний, выпавших на его долю. А его невеста, скорее всего, терзается ожиданиями в своем шикарном лондонском доме, окруженная сумятицей несостоявшейся свадьбы. И вот этот человек — в ее квартире! Глядя на него, совершено не скажешь, что он отдает себе отчет в случившемся и пытается хоть как-то исправить положение.

— Вы должны мне позволить позвонить по телефону, — сказала она. — Я хочу хоть кому-нибудь сообщить о том, что вы живы и находитесь в Лондоне.

Но Гай Уэйкфорд опять помешал ей, сильно сжав запястье.

— Ничего подобного, мисс Арден! — в его холодном голосе чувствовалась настойчивость. — Этого вам позволить я не могу!