Нежданный поцелуй - страница 25
Герцог довольно долго молчал, затем, нахмурившись, медленно проговорил:
— Синьора, я имею в виду следующее… Чтобы защитить репутацию семьи и сохранить ее благополучие, даже честные люди могут забыть о принципах.
Елена вздохнула с облегчением.
— Это скорее говорит о ваших качествах, а не о качествах лорда Уильяма. Ведь вы — герцог, и, следовательно, никто не имеет права задавать вам неприятные вопросы. По этой же причине вас нельзя критиковать, действуете ли вы ради репутации и благосостояния семьи — или только для того, чтобы показать свою власть и силу.
— Едва ли вы знаете меня настолько хорошо, чтобы делать подобные выводы.
— Мне достаточно знать, что вы — герцог! — отрезала Елена. Не дожидаясь ответа, она повернулась к гостю спиной и принялась разглядывать картину на стене, пейзаж Каналетто, которого обожала.
Минуту спустя Елена обернулась и снова посмотрела на гостя. Теперь она лучше владела собой, однако по-прежнему чувствовала, как действует на нее его присутствие. Стараясь говорить как можно спокойнее, она сказала:
— Я буду хранить уважение к вашей личной жизни, как и вы, надеюсь, к моей.
— Очень хорошо, — кивнул герцог. — Я ценю вашу деликатность.
Хотя он по-прежнему хмурился, Елена была почти уверена, что он испытывал к ней влечение. Не мог же он забыть тот поцелуй. Да-да, конечно, не мог.
Именно поэтому так злился… Возможно, эта мысль настолько поразила ее, что она с трудом удержалась от того, чтобы не высказать ее вслух.
И конечно же, он теперь боролся с этим своим влечением. Наверное, стремился оттолкнуть ее своим отвратительным поведением. Елена невольно прижала руки к сердцу.
— Доброй ночи, синьора. — Герцог шагнул к двери.
— Это похоже на бегство, ваша светлость. — Она присела на стул. — Что ж, можете бежать, если вам так хочется. Но перед этим вы должны назвать и вторую причину, по которой нанесли мне столь поздний визит.
— Желание сохранить свою честь и достоинство — единственная причина. И весьма серьезная. — Его рука легла на дверную ручку.
— Милорд, сядьте, пожалуйста. Сядьте же. — Это походило на расчесывание спутанных волос — ужасно трудно было заставить этого человека сказать правду о своих чувствах.
Он повернулся к ней.
— Нет, я не стану садиться. И вообще, мне пора…
Елена поднялась и приблизилась к герцогу. Глядя ему в глаза, она проговорила:
— Милорд, вы прекрасно знаете, что ваш вчерашний поцелуй напомнил нам обоим о том, что жизнь продолжается. И теперь вы напуганы своими чувствами, не так ли?
— Синьора, вы пытаетесь соблазнить меня? Или, может быть, добиваетесь чего другого?
Елена презрительно фыркнула.
— Я и не думаю вас соблазнять, высокомерный болван! Неужели ваша фантазия так бедна, что вы не можете представить нечто среднее между откровенной беседой и обольщением? — Елена со вздохом покачала головой и снова принялась расхаживать по комнате. — Что ж, милорд, в таком случае уходите. — Она махнула рукой в сторону двери.
Герцог взглянул на нее с некоторым удивлением.
— То есть вы вовсе не собирались стать моей любовницей?
— Нет, разумеется. Уверяю вас, милорд, если бы я пожелала завести любовника, я бы уже сегодня могла сделать выбор.
Казалось, он еще больше удивился.
— Значит, вы хотите от меня только одного — чтобы я признал, что между нами существует… какое-то взаимное влечение?
— Да, только этого!.. Но признайте же, что я права. Будьте честным перед самим собой и признайте, что это единственная причина, по которой вы нанесли мне визит в столь поздний час.
Герцог усмехнулся, и глаза его потемнели, взгляд же остановился на ее губах. Потом он вдруг шагнул к ней, приблизившись почти вплотную, однако не дотронулся до нее.
Ив тот же миг Елена ощутила странное жжение на губах — словно герцог впился в них страстным поцелуем. А глаза его, казалось, говорили: «Да, я желаю вас. И я хотел бы раздевать вас не только взглядом». Именно это она хотела от него услышать, именно этой правды требовала от него.
Судорожно сглотнув, Елена отвела глаза; она боялась, что герцог может прочесть ее мысли.
А он вдруг улыбнулся и сказал:
— Позвольте снова пожелать вам доброй ночи, синьора Верано. — Он склонился над ее рукой, но не поцеловал — возможно, передумал. Уже у самой двери он вдруг обернулся и тихо произнес: — Когда надумаете завести любовника, синьора, дайте мне знать.