Нежные объятья апокалипсиса (СИ) - страница 19

— Что?

— Ярослав Викторович, — сказал Кирилл. — Похоже, я нашел их.

Ярослав Викторович встал и взял бинокль.

— Дальний конец поселка, третья улица от реки, — указывал Кирилл. — Асфальт светлый, на нем несколько темных пятен.

— Ага, нашел. Это они?

— Это просто собаки, — сказал Глеб, рассматривая указанное место во второй бинокль. — Я их уже несколько раз видел.

— Ага, собаки, — подтвердил Кирилл. — Похоже, те самые. Чуть ближе к нам и чуть правее здание стоит, там еще вывеска какая-то, прочитать не смог, но видимо, это сельский магазин.

— Сельпо. Да, нашел, — сказал Ярослав Викторович. — Без окон и с плоской крышей. Как коробка?

— Ага, это оно. Они там.

— Кто-то выходил?

— Нет. Я собак увидел, — начал Кирилл.

— Ну я их тоже видел, — влез Глеб. — Это не те бандиты, которых мы ищем.

— Да подожди ты, Глеб, дай ему объяснить.

— В общем, я увидел собак и подумал, что они не на месте. Ужин у церкви, а собаки почему-то здесь. Потом сообразил, что где-то поблизости могут быть те бандиты. Собаки одичали, тут появляются люди и кормят их. Вот собаки поблагодарить их пришли или, может, за добавкой, или просто по живым соскучились. Тогда я стал осматривать все дома вокруг и заметил легкое движение на вывеске этого магазина, прямо над дверью.

— Движение? — спросил Ярослав Викторович. — Ничего не вижу. Стой. Ага, что-то есть. Да, точно. Не пойму. Будто воздух движется…

— Это сигаретный дым, — подсказал Кирилл. — Струится через щель над дверью.

Ярослав Викторович несколько секунд не отрывался от бинокля, наконец, убрал его и посмотрел на Кирилла.

— Ты прав. Ума не приложу, как ты углядел. Но в сельпо явно кто-то есть.

Ярослав Викторович вызвал по рации лагерь. Скоро на крыше появился Юра Богайчук, и Гиршин рассказал о находке. Кирилл вновь почувствовал прилив гордости, когда и Богайчук нашел здание магазина и увидел легкое, еле заметное движение дыма над дверью.

Пришла смена, двое заспанных парней. Услышав новость, оба стали осматривать указанное место. Ярослав Викторович сказал, что нужно организовать разведку, проверить, есть ли там внутри люди или просто что-то горит, и если есть люди, точно ли это те подонки, что распяли парней. Юра ответил, что сходит, без проблем, заодно и место разведает, чтобы план захвата наметить. Кирилл тоже вызвался в разведку, но Богайчук усмехнулся и сказал, что справится один.

Когда Юра ушел, Ярослав Викторович сказал, обращаясь к Кириллу и Глебу:

— Вам спасибо за дежурство. Тебе Кирилл особая благодарность. Если бандиты в сельпо, то утром мы пойдем к ним в гости. Идите спать, мы вас разбудим.

Кирилл не стал ждать Глеба и спустился на третий этаж. Темные стены, квадраты звездного неба в пустых рамах окон. Школа уже не казалась чужой. Кирилл одолел три этажа и вышел на улицу. После здания воздух показался свежим и прохладным. Лагерь мирно спал. Трава футбольного поля блестела росой.

Кирилл достал из кроссовера пенку, спальник, одеяло, расстелил все это на асфальте и завалился спать.

Кто-то тряс Кирилла за плечо.

— Кирюх, просыпайся.

Кириллу снился сон, и просыпаться не хотелось.

— Кирюха, вставай.

Трясти стали сильнее. Уйди, такой сон, дай досмотреть.

— Кирюха, да проснись же ты.

Толчок оказался сильным, и Кирилл открыл глаза. Темно. Еще ночь. Над ним склонился Аркаша и будил его.

— Проснулся?

— Ага.

Кирилл сел.

— Что случилось?

Кириллу снился такой приятный сон. Когда он ложился спать, то боялся, что всю ночь ему будут сниться те парни на церкви или того хуже, он увидит себя, висящим в один ряд с распятыми, и если посмотрит вниз то увидит, как из живота свисают кишки, а снизу на асфальте рослая овчарка с энтузиазмом будет пожирать его внутренности.

Но приснилось другое. Кирилл и Вера снова были вдвоем в классе. Он и она, звездное небо, ночная свежесть и ароматы полевых трав проникают в проем окна. Кирилл и Вера любят друг друга на расстеленном поверх спальника одеяле. Он любуется, как лунный свет заливает ее кожу и подчеркивает изгибы тела, тени скрывают и манят. Он видит каждый кусочек ее тела, грудь, соски, живот и ниже, только лицо сокрыто в тени, и он входит в нее раз за разом и словно уплывает вдаль.