Нежные объятья апокалипсиса (СИ) - страница 43

Аня посмотрела в сторону Кирилла. Их глаза встретились, и она улыбнулась Кириллу. Такая простая, естественная улыбка, внутри Кирилла что-то сжалось.

— Лови, — что-то упало Кириллу на колени, Кирилл посмотрел рядом с собой. Захарка с коробкой в руках шел дальше, раздавая общинным небольшие яркие цилиндрики.

Кирилл посмотрел вниз. Хлопушка с конфетти. Они привезли с города большущую коробку таких штук.

Музыка стихла. Возле шведского стола появился дядя Миша, в отутюженных брюках, рубашке и галстуке. Галстук, видимо, был затянут немного сильнее, чем нужно, и дядя Миша постоянно оттягивал пальцем ворот рубашки и вытягивал шею. Выглядело комично.

Дядя Миша прокашлялся и призвал всех к тишине.

— Не буду долго затягивать, — начал мэр. — Вижу по лицам, что все вы ждете одного. Когда уже можно будет начать есть, пить и веселиться.

Толпа дружным возгласом подтвердила его слова.

— Сегодня большой праздник для всех нас. Пришло время расслабиться и отдохнуть. Мы не только нашли это прекрасное место, мы не только подготовили его к сезону дождей, чтобы нам впервые с той катастрофы, зимовалось тепло, сухо и сытно, и надеюсь, весело. Но и наши ряды уже пополнились новыми людьми: Аней, Светой, Стасом, Аленой, Варей. Так что, думаю, все у нас будет хорошо… Ну а теперь предлагаю начать наш праздник, взорвав разом эти хлопушки.

Кирилл нащупал кольцо и поднял цилиндрик над головой. Все вокруг сделали также.

— Готовы? Давай!

Разом хлопнуло в сотне поднятых к небу рук, и воздух запестрил фонтанами конфетти. Музыка ударила по ушам, и вновь бойкий ритм поплыл над стадионом и поселком. Общинные, как по команде, потянулись к шведскому столу и импровизированному бару.

— Ты идешь? — Аркаша встал и отряхнул с брюк налипшие травинки.

— Да, сейчас. Иди, я догоню.

Аркаша ушел, и вскоре его спина уже затерялась в толпе возле шведского стола. Кирилл сидел на пенке. Ни есть, ни пить не хотелось. Хотелось побыть одному. Уйти куда-нибудь, туда, где весь этот шум и музыка и улыбки будут казаться лишь далеким манящим сном. Кирилл поднялся на ноги и пошел к школе. Сидящие на диване девушки проводили его взглядом. Кирилл скрылся в проеме двери.

По погруженному в полумрак коридору Кирилл пересек здание, вышел с другой стороны школы, за гидротехнической пристройкой, и зашагал между домами в сторону реки. Он расстегнул ворот и выпустил рубашку из брюк. С каждым шагом музыка все отдалялась и отдалялась, острее начинали ощущаться ароматы полевых трав и тепло клонящегося к горизонту солнца.

Кирилл вышел к реке на самом краю поселка, за обвалившейся лодочной станцией. Выше по течению скрытый за заборами домов располагался пляж, ниже была видна небольшая заводь, на другой ее стороне вся в осенних красках шелестела на ветру березовая рощица.

Поверхность воды в заводи была ровной и прозрачной, течение шло мимо, и лишь несильный ветерок еле заметно рябил зеркало заводи. Вот хорошее место для купания, подумал Кирилл. Но толпа это место только опошлит.

Кирилл обогнул заводь, снял рубашку и лег на взгорке в высокой подсохшей траве. Березовая рощица качала ветвями у самого изголовья. Ветер шумел в листве, вдалеке слышна была музыка, и в воздухе плыл сухой запах опавшей листвы.

Кирилл, видимо, задремал в этом покое и умиротворении. Играла другая музыка, солнце подкралось ближе к горизонту. Кирилл потянулся, в груди и животе расплылось странное чувство, будто что-то тихонько тлеет или словно снег тает на весеннем солнце. Аркаша был стократ прав, и в жизни есть вещи, которые нельзя потерять.

Безмятежное голубое небо застыло над головой, редкие облака медленно плыли вдаль. Кирилл сел. Поселок все так же стоял на месте, все так же вдали играла музыка, все также река несла свои воды из ниоткуда в никуда.

Кирилл шел обратно к школе, когда увидел, что впереди идет одна из освобожденных девушек. Судя по полотенцу на плече, девушка ходила на речку купаться.

— Эй, привет! — крикнул Кирилл.

Девушка обернулась, и Кирилл помахал ей рукой.

— Привет, — ответила девушка.

Кирилл нагнал девушку.

— Твоя подруга на празднике осталась? — спросил он.