Незримые твари - страница 4
Перенесемся в настоящее время, когда мои предки сидят по ночам на газоне в складных креслах и смотрят те самые фильмы на "супер-8", двадцатилетней давности, спроецированные на белую стену того самого дома. Дом точно такой же, двор такой же, контуры окон в фильме один-в-один совпадают с нынешними контурами, трава в фильме ровно накладывается на теперешнюю, а мы с братом в фильме - маленькие дети, дико скачущие перед камерой.
Перенесемся в тот миг, когда мой старший брат тяжело заболел и умер в большую эпидемию СПИДа.
* * *
Перенесемся в те времена, когда я выросла и влюбилась в полицейского детектива, и уехала, чтобы стать какой-нибудь знаменитой супермоделью.
Запомните: как и в эффектном журнале "Мода", не важно, насколько точно следовать прыжкам вроде:
Продолжение на странице такой-то.
Не имеет значения, насколько внимательно читать: все равно будет чувство, будто что-то вами упущено, легкая слабость под кожей от мысли, что всего-то вы не уловили. Легкая пустота под сердцем от впечатления, будто вы стремглав пролетели те места, где как раз стоило бы проявить внимание.
Что же - привыкайте к этому чувству. В один прекрасный день вы начнете воспринимать так всю прошедшую жизнь.
Пока что у нас просто практика. Все это не важно. Мы просто разогреваемся.
Перенесемся в настоящее время и место, когда Брэнди Элекзендер истекает кровью на полу, а я сижу на корточках рядом, рассказывая эту историю перед прибытием санитаров.
Перенесемся всего на пару дней назад, в гостиную роскошного дома в Ванкувере, Британская Колумбия. Комната обрамлена твердым узором резных панелей красного дерева в стиле рококо, в ней мраморные плинтуса, мраморный пол, и очень самобытный причудливый камин резного мрамора. В роскошных домах, где живут пожилые богачи, все в точности такое, каким видится.
Лилии-рубрум в эмалированных вазах - настоящие, не шелковые. Кремовые шторы - шелковые, не тонкого хлопка. Красное дерево - не крашенная под красное дерево сосна. Нету канделябров штампованного стекла, изображающего резьбу по хрусталю. Кожа - не из винила.
Повсюду вокруг нас - эдакие группировочки "кресло-диван-кресло" под эпоху Луи XIV.
Перед нами очередной ничего не подозревающий агент по недвижимости, и на сцене появляется рука Брэнди: широкое от костей и вен запястье, горная цепь костяшек, длинные пальцы, кольца в аристократичном сиянии зеленого и красного, изящные ногти, лакированные розовым блеском, - она говорит:
- Очень приятно.
Если вам хочется оттолкнуться от какой-нибудь конкретной детали - это должны быть руки Брэнди. Унизанные кольцами, от которых они кажутся еще большими, кисти Брэнди огромны. Унизанные кольцами будто чтобы еще сильней выделяться, руки Брэнди - единственное, что хирурги не смогли изменить. Поэтому Брэнди даже не пытается прятать свои руки.
Мы были в куче домов вроде этого, уже сбились со счета; и каждый встреченный нами риэлтер обязательно улыбался. На нынешней надета обычная форма: темно-синий костюм с красно-бело-голубым шарфом вокруг шеи. Агентша стоит на высоких синих каблуках, а на сгибе руки у нее висит синяя сумочка.
Агентша переводит взгляд с большой указующей кисти Брэнди на синьора Альфа Ромео, который стоит рядом с Брэнди, и сила голубых глаз Альфы притягивает ее к себе; такие глаза никогда не увидишь закрытыми или смотрящими в сторону, в этих глазах - ребенок или букет цветов, нечто прекрасное или ранимое, дающее красавцу-мужчине неописуемую надежность в любви.
Альфа - лишь последний в очереди длиной с годичный пеший переход, очереди из мужчин, которым Брэнди вскружила голову; ведь любая умная женщина знает, что красавец-мужчина - лучший аксессуар в ее коллекции мод. Тем же точно жестом, каким демонстрируют машину или тостер новой модели, рука Брэнди чертит в воздухе воображаемую линию от ее улыбки и больших сосков в направлении Альфы.
- Позвольте представить, - изрекает Брэнди. - Синьор Альфа Ромео, профессиональный консорт принцессы Брэнди Элекзендер.
Таким же образом ее рука вычерчивает воображаемую линию от хлопающих ресниц и густых волос ко мне.