Незримый клинок - страница 2

— Результаты ваших тестов превосходны.

В ответ на комплимент она склонила голову:

— И скорость реакции тоже.

Он нахмурился.

— Что…

Мели вскочила со стула. Подчиняясь ментальной команде, из тонкого браслета на её запястье вылетела длинная прозрачная зелёная ленточка. Эне-лента рассекла женщину-телохранителя, хлестнула по двери и легко скользнула по груди охранника-мужчины. И прежде чем с губ Агостино успело сорваться следующее слово, Мели уже сидела на стуле. За её спиной распались разрезанные надвое тела. В воздухе запахло горелой электроникой. Смертоносный зелёный луч повредил панель управления на двери.

Агостино осмотрел дверь.

— Мелдер.

— Да.

Мелдеры встречались очень редко. Мутация, которая дала Мели власть над энергетической лентой, возникала в одном из пятнадцати миллионов индивидов, и большинство из них никогда так и не обнаруживали в себе эту способность. Даже в мире боевых имплантатов и биологических модификаций такие, как Мели, считались странными чудесами природы.

Агостино откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и переплел пальцы на колене.

— В чем дело?

— Семья Галдес передает вам привет.

Десять дней назад он рассматривал в арбитражном суде тяжбу между Галдесами и Морганами. Дело решилось в пользу Морганов, суд не усмотрел нарушений в агрессивном поглощении акционерной компании «Валемия», принадлежавшей семье Галдес.

— Суд был честным, — сказал Агостино.

— Вы сфабриковали улики. — Речь Мели оставалась вежливой и спокойной. — Изменили оценочные данные о прибыли за третий и четвёртый кварталы и помогли скрыть сведения об активах Морганов до поглощения, создавая тем самым для них образ слабой компании. Ваши действия нанесли непоправимый ущерб репутации семьи Галдес и на одну двенадцатую уменьшили их доход. Вы подтолкнули Арани Галдес — бывшего генерального директора «Валемии» — к самоубийству.

Он и бровью не повёл:

— Никто не может обвинить меня в её смерти.

— Я могу, — ответила Мели.

— А! — Агостино слегка склонил голову. — Так это личное. Сканирование сетчатки глаз не выявило связей с Галдесами. Вы не потомок. Зачем принимать самоубийство так близко к сердцу? Она была вашей любовницей?

— Кузиной.

Его брови поползли вверх.

— Изгнанница.

Он произнес это слово с такой интонацией, с которой кто-то другой мог бы пробормотать «проклята» или «прокажена». Прошло двенадцать лет, но упоминание об этом по-прежнему вызывало боль. Для потомка семья значит всё. Нет ничего хуже, чем стать изгоем, вычеркнутым из рода.

— Конечно! — Агостино щелкнул пальцами. — Семья отказалась от вас, чтобы вы могли творить злодеяния в их интересах, при этом никакие ваши действия не могут быть связаны с именем Галдес. У вас до сих пор остались тёплые чувства к кузине. Мои извинения. Я не стремился к её смерти.

Его жестикуляция стала оживлённой. Мели почти видела, как крутятся шестерёнки у него в голове. Судья Канопус решил, что нашел трещину в её броне. Мели вздохнула.

— Ваша жертва заслуживает восхищения, но я могу предложить намного больше. Родители и родственники вышвырнули вас. Разве это семья? Неужели вы не хотите отомстить?

— Я сама выбрала этот путь.

Он ошеломлённо уставился на неё:

— Вы сами?.. Но почему?

Из кармана делового костюма она достала тонкий листок пласти-бумаги с изображением смеющейся темноволосой девушки в венке из цветов. Мели подтолкнула кусочек пластика по поверхности стола к Агостино.

— Что это?

— Моя кузина Арани. Я хотела, чтобы вы увидели её лицо перед смертью.

— Подумайте ещё раз!

— Это мое последнее убийство, — оповестила она его. — После него я уйду на покой.

Лицо судьи превратилось в жесткую маску:

— За дверью шесть охранников, не считая автоматической системы защиты. Даже если убьёте меня, то ни за что не выйдете отсюда живой.

Мели широко улыбнулась ему и эне-лента вылетела у неё из запястья. Она все ещё улыбалась, когда верхняя половина черепа Агостино соскользнула на пол.

В любое время дня и ночи, и в любых обстоятельствах, Энджел всегда выглядел превосходно. Элегантный, в сшитом по фигуре камзоле темно-рыжего цвета, с точеными чертами лица и врождённой горделивой осанкой — другим требовались годы тренировок, чтобы достичь подобной — он олицетворял собой самую сущность понятия «потомок»: светло-каштановые с медными прядками волосы; живое и привлекательное лицо; тёмные, как и у Мели, глаза. Он улыбнулся с экрана — и будто солнышко взошло. К счастью, она уже давно выработала иммунитет к шарму Энджела — в конце концов, знала его с пелёнок.