Ничего для себя. Повесть о Луизе Мишель - страница 26
День был удивительно прозрачный, цвели белые и розовые свечи каштанов, по-весеннему нежно зеленела листва, щетинились неподстриженной травой газоны, немолчно звенели птицы.
Риго и Мари они нашли в кабачке у Пантеона. Рауль — оживленный, сияющий. Желтые перчатки — на стопке журналов.
— Ну как? Отпечатали? — спросил Ферре, присаживаясь к столику.
— Вот! — Рауль с торжеством придвинул журналы Теофилю. — Любуйтесь, гражданин Ферре!
Швырнув на соседний стул шляпу, Теофиль перелистывал странички, а Риго смотрел на него с победоносной улыбкой. Но вот Ферре вскочил, обхватил Рауля за плечи, и они так расхохотались, что многие в кафе оглянулись.
— В чем дело? — спросила Луиза, обиженная тем, что Большие Гавроши не посвятили ее в очередную проделку. — Что, Мари?
Девушка потянула Луизу за рукав, усаживая рядом, дала один из номеров журнала. Это издание Луиза видела впервые: «Природа», научно-популярный ежемесячник для юношества. Номер первый.
— Не понимаю…
— Читай вот здесь. Читай вслух, Луизетта! И Луиза принялась читать:
— «Дорогие читатели, мы начинаем очерками по естественной истории. И конечно, прежде всего — орел, которого называют «царем птиц». Орел — животное хищное, он — грабитель, вор, подл и жесток. Он питается мясом других, более слабых, животных и птиц и даже забирается в чужие гнезда и пожирает яйца. Он часто набрасывается на баранов, сдирает с них шкуру и устилает ею собственное логово. Он не останавливается перед любой жестокостью, лишь бы удовлетворить свои непомерные аппетиты. — Луиза почувствовала, как кровь прихлынула к лицу. На мгновение вскинув глаза, увидела, что сидевшие за соседними столиками внимательно слушают, и продолжала читать, повысив голос: — В конце концов, естественники, может быть, были правы, дав ему титул «царя», ибо большинство монархов, подобно орлу, питаются кровью своих подданных, как, впрочем, и их достоянием, с таким трудом добытым…»
Конечно, любой мальчишка понял бы… Здорово! Вот молодцы!
А Ферре и Риго хохотали, хлопая друг друга по плечам, выкрикивая между приступами смеха:
— Жерана-то нашего посадили? Да? — спрашивал Теофиль. — Плакали наши двадцать франков, Рауль?!
— Посадили! Плакали! — вторил Риго.
— Да объясните же! — уже всерьез рассердилась Луиза. — И почему вы все скрываете от меня? Разве я вам не друг?!
В ее голосе отчетливо прозвучали обида и горечь. Ферре присел рядом и, сняв пенсне, смотрел извиняющимся взглядом.
— Простите, Луиза! Мы никому ничего не говорили, так как не были уверены, что игру удастся довести до конца. И Мари узнала лишь сегодня, по выходе номера. Правда, сестра?
Мари кивнула в ответ. А Рауль, наполняя бокалы дешевым мартини, посерьезнев, принялся рассказывать:
— Так вот, гражданки! Две недели назад ваш покорный слуга отправился в министерство внутренних дел, к мосье Пинару, и с самым невинным видом испросил разрешения издавать сей научный журнал. Внес полагающийся залог и получил разрешительный штемпель. И вот перед вами первый номер высоконаучного и популярного издания! — Он не смог выдержать серьезного тона и рассмеялся. — Не правда ли, вы кое-что почерпнули из его публикаций? А?
— Но ведь за подобные проделки вас снова отправят за решетку! — с упреком заметила Луиза, с грустью глядя на Теофиля. — Вы же лезете в петлю!
— Э-э, нет, гражданка Луиза! — вскричал Риго. — Мы — битые, мы — ученые! Мы не зря кончали академию Пелажи! Я вам сейчас поясню… Затеяв издание сего полезного журнала, мы с гражданином Теофилем Ферре отправились на Центральный рынок, отыскали там самого несчастного и голодного забулдыгу, приодели его, сняли ему на три дня комнату в отеле, и за двадцать франков он стал нашим жераном, то есть лицом, отвечающим перед законом за содержание статей журнала. Так что не нам, а ему обеспечены казенные харчи в Пелажи!.. И не испепеляйте меня взором, гражданка Луиза, он не в претензии! Во всяком случае, ночлег и похлебка ему на три месяца обеспечены!
— Но ведь вага крамольный журнал немедленно прикроют! — заметила Мари.
— Конечно! — весело согласился Риго. — И все же разок-то мы стукнули по кровавой морде!