Ничего кроме правды - страница 45

Обе дамы расстегнули пояски халатов, всякие интересные игрушки они принесли заранее. Могу наверняка сказать одно: я никогда ещё не видел столь красиво сложенных женщин. Но вместе с тем мне стало страшно. Ауэ, думал я, если сейчас войдёт этот Рембо, он снимет с тебя шкуру и пустит её на ботинки!

Я постарался поскорей улизнуть и переждать в баре. Когда небо воздух снова был чист, я вернулся в свои апартаменты и несколько часов пролежал без сна. Меня бросило в жар, когда я лишь пытался представить себе, что было бы, если…

Следующим же рейсом я улетел из Лос — Анджелеса, не записав ни одной песни. А «Are You Man Enough?» я отдал нашей железобетонной отходоперерабатывающей машине C. C. Quetsch.

Modern Talking был мёртв. После карамельных парусиновых кошмаров, блеска для губ и всего прочего, мне до поросячьего визга хотелось снова стоять на сцене, как настоящему мужчине. Мне нужен был новый, рокерский имидж. Мне хотелось, чтобы звучало дьявольски, чтобы мои песни звучали жутковато и мистично. Я пытался петь на октаву ниже и сильнее хрипеть. Так я записал «Sorry Little Sarah», песню в стиле самбы, которая, собственно, была придумана для Modern Talking и всё ещё лежала у меня в ящике стола.

С этой демо–записью и идеей создания новой группы я поехал в Берлин в BMG. Мне уже давно пришлось почувствовать, что Томас был самым популярным из нас двоих, а обо мне совсем позабыли. Поэтому я не питал особых иллюзий насчёт того, что меня ожидало. Энди, Блуме, Мейнен — все лишь головами помотали. «Слушай — сказали мне — отдай эту песню продавцу кошачьего корма, этому Лео Зайеру. Он как раз ищет новую песню после своей «When I Need You». Обиженный до глубины души я вернулся в Гамбург.

Луис, моё испанское тайное оружие, который после сотни лет жизни в Германии говорил по–немецки так, будто только–только приехал в гости из Испании, оказался единственным, кто меня поддержал: «Нье дай себя покорррить, Дитеррр! Начальо положено — пол–делла сдельано. Разве я не зснаю, что прроисходит? Взможно, Томазсу видней! Давай зсделаем новый проект, с новыми музыкантами. Да, мы созсдадим новую гррруппу! Которрая будет петь твои песни, ни один чельовек ничего подобного ещё не писал.

Я не всё разобрал, что он говорил, но в целом мне понравилось. Для меня было логичным, что раз Томас Андерс заработал два миллиона, мне тоже нужно получить хотя бы один.

Взбешённый, с привычной резью в животе, я полетел в штаб–квартиру BMG в Мюнхене, чтобы выложить начистоту, что я обо всём этом думаю. Они сидели там все, важные шишки и адвокаты, устроив задницу на мешке с деньгами, которые им не принадлежали.

«Я хочу денег! Я хочу миллион!» — требовал я.

А они все качали головой и говорили — нет, нет, нет. Два часа прошло в бесполезных переговорах, результат — ноль. Для обсуждения вдруг поднялся шеф BMG в Германии — грандсеньор с платочком в кармане пиджака, из того рода мужчин, что всегда готовы помочь перейти старушке на другую сторону улицы, а молоденьким девушкам — в его постель. «Слюшайтте, мы дадим малшику денег. Думмайю, на этом обссуждйение законшено.» Я никогда не забуду Монти, того, как он бросился мне на помощь, когда никто больше за меня гроша ломаного не дал бы: «Нет, подмат толькьо! Погльядите, чего он сумьел добиться. Говорью вам, вы ешчо увидите! Давайте, за работу!»

После этого решающего слова остальным пришлось согласиться и, скрипя зубами, подписать контракт. «И как должно называться это новое счастье?» На такой вопрос я не рассчитывал. Господи Боже, подкинь мне какую–нибудь идею! В поисках вдохновения я оглянулся. Меня озарило при виде заклёпок собственных джинсов. Там было написано «Blue System». Так получилось, что «Blue System» начала спонсировать «Blue System», и я переоделся из спортивок «Адидас» в драные джинсы.

Несмотря на все препоны, на все тормоза и прочие препятствия, «Sorry Little Sarah» вместе с моим хриплым голосом сразу же заняла тринадцатое место. Я снова доказал всем! Но теперь удивление было намного больше. Я избавился от своих кошмаров, скинул свой балласт. Сразу почувствовал себя лёгким и свободным. Боли в животе и язва желудка — награды за работу в Modern Talking исчезли бесследно. Я снова мог сосредоточиться на том, что интересовало меня сильней всего — на достижении успеха. Я выучил уроки и заплатил вовремя за обучение. И теперь я не нуждался в менеджерах и советчиках, чтобы спросить: «Хорошо будет, если мы теперь поедем в Англию? А как это — отправиться в турне?» У меня была лучшая музыка и тексты — мои собственные, лучший продюсер — я сам.