Полкан в своей конуре взревел и бешено забился, пытаясь выбраться наружу через узкий лаз. Послышались удивленные возгласы дворовых людей. Сикомор мигом все понял.
— А ну, сюда! — перекрикивая Фёдора, завопил он. — Выручайте, православные! Разбой, грабят! Снова вор окаянный вернулся!!
Полкан рвался с цепи, раздирающе лаял. Кто-то бежал к ним, громко топоча и отдуваясь — кажется, Аввакум. В конюшне ржали взбудораженные Македон с Адмиралом. «Овёс, — вспомнил Фёдор. — Скоро уж…» Он снова заулыбался.
— Руку-то пусти, шут гороховый, — негромко сказал Сикомор.
— Не, — покачал головой Фёдор. — Не поверят же.
— И то верно, — согласился купец. — Держи тогда.
Оглядев Фёдора с головы до ног, он усмехнулся, проговорив:
— Ишь… Китоврас.
— Ага, — согласился Фёдор. — Теперь надолго превратят.
Подбежал Аввакум, скрутил Фёдора, опрокинул мордой в землю и стал вязать руки вожжами. Лаял Полкан, кричали подбежавшие люди, Сикомор громко, по-театральному охал, выставлял напоказ руку с перстнем, а Фёдор улыбался, сплевывал пыль и думал: «Скорей бы…»