Ник Уда - страница 20

— А евреи? Они-то могут управлять разными странами, если верить Аргонскому, — профессор Аргонский, заведующий нашей кафедрой, в последнее время плавно эволюционировал с заговора рептилоидов к еврейскому всемирному сговору: постсионистскому с легким привкусом неосионизма. В раскрытии всемирных преступлений он был крайне методичен и последователен. Когда-нибудь он точно поймает планетарных бандитов за руку.

— Зря, товарищ Бес, вы затронули тему евреев, — Боря выстрелил в меня негодующей вариацией своего орлиного взгляда, но промахнулся. — Тут дело в другом: чем бесцельнее общество, а речь идет про общую цель и общую мораль, чем меньше душа человека успокоена простыми и глупыми, но ответами на самые сложные вопросы, тем больше там теоретических дыр и психологических проблем. А если нет развитой религии или философии, человек начинает верить в любую чушь, дающую ему эти ответы. Теории заговора — это новые религии. И скоро уфологи пойдут войной на тех, кто считает, что 11 сентября организовали сами Штаты, а против всех будут воевать сторонники теории мирового правительства.

Боря не обиделся на «Беса».

— Сегодня ты особенно резкий, Минус, — нет, обиделся. — Этим вечером я бы побоялся отжать у тебя телефон в подворотне.

— Почему это «Минус»?

— Как почему? Максим Игнатьевич Наумович. Сокращенно МИН. Значит, Минус, — Боря был явно доволен такой находкой. Странно и обидно, что это наблюдение прошло мимо меня.

— Ладно, Боря, понятно, к чему это было. Прости, что назвал тебя так.

— Хорошо, прощаю, а то сейчас дойдем до того, что поставим тебе красивый шрам и на левую бровь, — великодушно спустил на тормозах Бес. — Давай лучше поговорим вот о чем: ты мне никогда не рассказывал о своих родителях.

Боря знал, что есть темы, на которые неприятно вести мне беседу. И тема родителей одна из них. Но в этот раз от его деликатности не осталось и следа: он решил заставить меня испытывать стыд за «Беса» вечно. Или не стыд, а что-то другое. Вряд ли так поступают друзья.

— Что тут рассказывать? Разбились на автомобиле. Был такой туман, что не разглядишь и капота собственной машины, да еще и гололедица. И на узкоколейке они лоб в лоб врезались во встречный автомобиль. Мои родители и водитель с пассажиром другого автомобиля погибли на месте. Там тоже была супружеская пара, и у них, кажется, тоже остался сиротой сын.

— И ты никогда не хотел его отыскать?

— Зачем? Чтобы поговорить о свойствах тумана?

Боря отвел взгляд в сторону проспекта за окном, чтобы молча наблюдать за проходящими мимо людьми. Магистр переводов тем и доктор завершений разговоров.

— Нет, ты не резкий, ты возбужденный. И это из-за Украины, — ну, вы видите, что он творит? Как он это делает?

— И как это связано?

— Просто. Ты видишь, как люди пытаются изменить свою жизнь. И бесит тебя то, что ты свою жизнь никогда не изменишь.

Борис имел избирательную наблюдательность. Свой проницательный анализ личности он акцентировал только на негативных категориях. И понятно, кто был жертвой.

— А ты не такой глупый, как кажешься. Только после твоих слов мне стало понятно, что ты, возможно, в чем-то прав.

— Я серьезно. Вот ты живешь в стране А, а кто-то похожий на тебя — в стране Б. И в этой стране Б постоянно что-то меняется, и этот кто-то, твоя копия, всегда имеет веер возможностей. А в стране А ничего не меняется уже тысячу лет. И ты знаешь, что ничего не изменится. Но не только в этом проблема. Ты и сам себя не изменишь. Ты можешь пытаться, можешь по два раза в год начинать бегать по утрам, три раза в год менять место работы, закончить кучу курсов и перепробовать молитвы десяткам богов. Но ты не изменишься, ты останешься таким же, какой ты есть. Люди из страны А не меняются, даже если переезжают в страну Б. Ты все равно останешься тем же.

Разговаривать дальше не имело смысла, все было сказано. Да, мне страшно остаться прежним и на том же месте, самому и вместе с такими же. Они там меняются, бьются о стену, ищут новый выход или пробивают его сами. А мы стоим на старте, боясь сделать неверный первый шаг. И это не изменится.