Никаких обещаний - страница 17

Она тоже оглядела себя и провела рукой по мягкой коже, покрывавшей ей бедра.

— Я не понимаю, — сказала она, хмурясь.

— Ну, если вы собираетесь из кожи вон вылезти, как вы сами это определили, я не думаю, что вам после достижения цели понадобятся эти восхитительные штанишки или, по крайней мере, что они будут вам так же по фигуре, как сейчас.

Его взгляд переместился с бедер на ее лицо, и в течение очень короткого мгновения Эшли видела грубое мужское желание в его глазах. Потом Эрик глубоко вздохнул и поставил свою почти пустую кружку на ближайший столик.

— Ну, а теперь я действительно ухожу.

— Да, уходи, — прошептала она, — убирайся из моей жизни, из моих снов.

Проблема заключалась в том, что прогнать его вовсе не означало для нее исцеление и удовлетворение любопытства. «Если у тебя возникла проблема, взгляни на нее пристально и честно», — так говорил отец ее брату, когда у того возникали трудности. Ну что ж, настало время и для Эшли взглянуть на свою проблему пристально и честно и заняться ею по-настоящему.

— Знаете ли, — сказала она тихо, — а вы ведь не поздравили меня с назначением на директорскую должность.

— Извините, — Эрик наклонил голову. — Я очень рад за вас, Эшли-сан.

Ослепляя его улыбкой искусительницы, она поставила свой бокал на ближайший столик рядом с кружкой.

— Большинство поздравлявших целовали меня.

Он насторожился:

— Вы действительно думаете, что это разумная мысль?

— Боитесь?

Она сама боялась, и все же знала из прежнего опыта, что предчувствие поцелуя возбуждает всегда значительно больше, чем сам поцелуй.

— Небольшая мера страха может иногда помешать совершению роковой ошибки.

— Или помешать узнать нечто совершенно потрясающее, — обняв его, она поднялась на цыпочки. — Мне кажется, я сейчас ничем не отличаюсь от Джун.

— О, вы совсем не похожи на Джун, — сказал он хрипло, но не прикоснулся к ней, ничем не поощрив ее откровенность.

— Дело только в том, что я нахожу вас необычайно загадочным.

— И я нахожу вас не менее загадочной. Но мы ведь будем сопротивляться этому чувству, не правда ли?

Тем не менее он нащупал в ее волосах заколки и начал расстегивать их.

— Сопротивляться… — сказала она хрипловато, наблюдая за движением его губ в то время, как он сосредоточился на заколках.

— Вы никогда не носите волосы распущенными? — спросил Эрик, погружая пальцы в ворох ее густых волос, которые в эту минуту освобождались от последних удерживавших их заколок и готовы уже были свободно рассыпаться по плечам.

— Женщина, занимающаяся бизнесом, выглядит слишком легкомысленно с распущенными волосами.

— Легкомысленно, — повторил он, его пальцы следовали за потоком волос по плечам и спине. — У вас волосы цвета конфет-ирисок. Это их естественный цвет?

— Да.

Такой же естественный, как и естественно ощущение прикосновений его рук к ее телу. Естественное и… такое, как нужно.

Волнующее.

Она застонала, прижимаясь к нему.

И тогда Эрик поцеловал Эшли. Его губы охватили ее губы с мастерством и силой. Поцелуй был энергичен и страстен, и пальцы Эшли впились ему в плечи.

Она ошибалась. Предчувствия и предвкушения не подготовили ее к этому мгновению. Она не ощутила разочарования. О, вовсе нет! Разочарование было невозможно. С таким мужчиной. При таком поцелуе.

Ощутить прикосновение его губ к своим — это было то, о чем она мечтала все последние дни и ночи, и даже больше того. Он был сильным и нежным одновременно. Требовательный и щедрый. Ее руки скользнули по его плечам к шее, затем к волосам.

— Да, — шепнули ее губы. — О да!

Эрик чувствовал, как ее ногти касаются его головы, вызывая приятное покалывание, разливающееся по всему телу. Ее браслеты издавали музыкальный звон у самого его уха, и мелодии тысячелетий растекались по телу, песнь желаний и вожделения, страсти и похоти. Она приоткрыла рот, и он ворвался в него, возжаждав все, что она предлагала ему, и то, что могла предложить.

Он чувствовал ее дурманящий вкус. Дурманящие линии тела. Ему хотелось вобрать ее в себя и самому слиться с ней, руки его скользили по мягкому шелку блузки до тугой кожи брюк, покрывающей ягодицы. И когда он коснулся их, дрожь пробежала по всему его телу. Никогда раньше он не чувствовал себя настолько утратившим над собой контроль.