Никаких обещаний - страница 55

стр.

Нет, ни к чему хорошему этот путь не приведет.

Пока две стиральные машины наполнялись водой, Эшли прислонилась к одной из них и закрыла глаза, попытавшись расслабиться. В уединении подвального этажа она вслушивалась в звуки текущей воды, щелчки и шипение топки и стук собственного сердца.

Вдруг Эшли услышала едва различимое поскрипывание, и ее глаза широко открылись.

В самой середине лестницы, ведущей в подвал, стоял Эрик.

В течение какого-то мгновения она могла только, не отрываясь, смотреть на него, понимая, что, как бы сильно ни огорчал он ее, все равно он всегда будет для нее самым привлекательным и таинственным человеком на свете, и мысль, что Эрик — полный идиот, не смогла заставить сердце Эшли биться ну хоть чуть-чуть медленнее, а рот — не пересохнуть столь внезапно и совершенно безнадежно.

— Я только что включила, — сказала она, несмотря на то, что Эрик, по всей видимости, и не собирался заниматься стиркой. — Тебе придется подождать, пока машина освободится.

— Мне не нужна стиральная машина, — он медленно продолжал спускаться по лестнице.

Она, затаив дыхание, наблюдала за его приближением.

На расстоянии вытянутой руки Эрик остановился.

— Я пришел извиниться.

У нее возник соблазн сказать что-нибудь, но Эшли сдержалась и стала ждать.

— Мне… гм… очень неприятно, что приходится все это говорить, — он сделал паузу, но Эшли продолжала молчать. — Я… э-э-э… — Эрик глубоко вдохнул, выдохнул и продолжал: — Я думаю, проблема во мне. Кажется, я ревную.

— Но для ревности нет никаких причин, — сказала она наконец. — Разве меня может заинтересовать какой-либо мужчина, когда у меня есть ты?

— Но он привлекателен.

— Голубоглазых блондинов пруд пруди, — Эшли пристально взглянула в миндалевидные глаза Эрика. — Я предпочитаю пантер. — Сделав шаг к нему, она коснулась его руки. — Эрик, у меня никогда не было желания причинить тебе боль и совершить что-то такое, что вызвало бы твою ревность.

Он бросил взгляд на ее руку и печально улыбнулся.

— Для этого тебе достаточно просто оставаться самой собой. И я совсем не удивлен, что Дэн находит тебя привлекательной. Я знаю, мы всего лишь друзья, но…

Сжав его руку, Эшли остановила Эрика.

— Друзья иногда тоже ревнуют, и я хочу, чтобы ты извинил меня за все то, что произошло с Дэном. В додзо ученики так дружелюбно относятся друг к другу, что я сразу не поняла его намерений. То есть, не с самого начала. Я думала, он просто старается мне помочь. Я думала, это ты попросил его. Но если я действительно сказала или сделала что-либо такое, что произвело на него неверное впечатление, поверь мне, это по случайности.

— Я виноват. Я сделал поспешный вывод.

— Да, это, и в самом деле, был поспешный вывод, — согласилась она и рассмеялась. — А это опасно! Вспомни, что случилось, когда ты подумал, что мы с Дэном держимся за руки во время твоего показательного поединка.

Эрик нахмурился:

— И что же случилось?

— Противник сбил тебя с ног. Дэн сказал, что впервые видит, как тебя захватывают врасплох.

Эрик громко усмехнулся, и Эшли почувствовала, что его напряжение несколько ослабло.

— С тобой я многое испытываю впервые. Ты простила меня?

— Ты прощен, — провозгласила Эшли.

Ну как же она могла не простить его?

Обняв Эрика за талию, она прижалась к нему, приблизив свое лицо к его лицу. Машины продолжали вращаться, затем наполнились снова, но она не замечала этого, и стиральные машины не беспокоили ее. Единственное, что интересовало Эшли в это мгновение, было то, что она стояла рядом с Эриком и чувствовала вкус его поцелуя и что трещина, чуть было не образовавшаяся в их отношениях, к счастью, исчезла.

Позже, когда, уютно устроившись рядом с ним, Эшли лежала в его постели, счастливая и удовлетворенная, ее не беспокоило и то, что утром она будет чувствовать себя смертельно усталой и что ее белье осталось в стиральных машинах в подвале. Она почему-то была уверена: дальше все пойдет хорошо.

Когда пальцы Эрика скользнули по ее груди, она вспомнила, что один вопрос так и остался нерешенным. Схватив его за руку, Эшли царапнула ему ладонь:

— Мои ногти не такие уж длинные.