Никаких обещаний - страница 58

Эшли ставила под удар шанс перевода в Чикаго.

И прекрасно, что Эрик уехал в Нью-Йорк к родителям. И очень хорошо, что он не возвратится до воскресенья. У нее есть три дня, чтобы выбросить его из головы. Три дня, чтобы вернуться к главной цели в жизни и забыть все эти уроки самообороны и ласки — ночи напролет — до рассвета. С этого дня вся ее энергия и все внимание будут сосредоточены на работе.

Именно так должно быть.

Во вторник вечером, когда в додзо начали прибывать ученики, Эрик внимательно всматривался в открывавшуюся дверь в надежде увидеть Эшли. Он понимал: что-то случилось. Вот уже два дня, как она избегает его: рано ложится спать, рано уходит на работу. И не то, чтобы Эрик думал, что Эшли будет ждать его прихода в воскресенье ночью с огромным нетерпением, но он надеялся, что, по крайней мере, в понедельник они встретятся. Но на его стук в дверь никто не ответил.

В додзо открылась входная дверь, и он затаил дыхание, ожидая, что войдет Эшли. Его сердце забилось еще сильнее, когда он увидел, что вошла Вирджиния, секретарша Эшли. Она застенчиво ему улыбнулась. Следом за ней в зал проследовала еще одна дама — сотрудник фирмы Штедфельда. Эрик не мог вспомнить ее имя, но то, что она работает в отделе искусств, он помнил. Эшли привела обеих в додзо неделю назад. Перед уходом они записались в группу.

Женщины прошли в раздевалку, а Эрик продолжал ждать, надеясь, что Эшли просто задержалась, припарковывая машину.

Или что другое задержало ее?

В семь часов, когда ученики выстроились на мате, Эрик понял, что Эшли не придет. Он начал урок, но его сознание и чувства были далеки от демонстрации движений. Слишком много вопросов требовало ответа, и самый главный из них — что случилось за время разлуки?

Эрик ощутил тревожность Эшли еще до Дня Благодарения, но она сказала, что не стоит обращать внимания — обычное переутомление. Но вспомнив, что Эшли рассказывала ему о своей матери, он заподозрил: ее настроение объясняется необходимостью провести четыре дня под родительским кровом.

В последнюю минуту до отъезда Эрик пригласил Эшли поехать с ним в Нью-Йорк и провести праздник у его родителей. Отец, конечно, будет занят — он всегда занят, когда приезжает в Штаты, — но мать будет очень рада видеть Эшли.

Однако Эшли ответила «нет», пояснив, что считает своим дочерним долгом провести праздник с родителями.

В Нью-Йорке Эрик все время, не переставая, думал об Эшли и пытался представить, чем она занимается, как себя чувствует. Родители заметили его озабоченность, и, в конце концов, ему пришлось рассказать им об Эшли. Он не сказал, что любит ее, он сказал, что она ему очень нравится. Кроме того, Эрик упомянул о ее намерении перебраться в Чикаго.

Отец напомнил, что желаемого следует добиваться всеми силами, а мать решила отложить беседу с сыном до следующего дня, когда они останутся вдвоем.

На следующий день она рассказала Эрику историю из своего детства. Однажды прекрасная маленькая птичка котори опустилась на ее балкон, и день за днем птичка снова и снова прилетала к ней, и вскоре она так привыкла к птичке, что с нетерпением ждала каждого ее нового прилета, считая это маленькое создание даром небес. Отец предложил ей поймать птичку и посадить в клетку, но она не могла даже и думать о том, чтобы посадить в клетку свободную и прекрасную птицу-котори. И вот настал день, когда птичка улетела и никогда больше не вернулась. Мать рассказала Эрику о нахлынувшем на нее одиночестве и счастье — она испытывала счастье, осознавая, что благодаря ей прекрасная маленькая птица не лишилась свободы.

Мать не спрашивала, понял ли Эрик, для чего она рассказала ему эту историю, но с самого начала Эрик уловил ее смысл. Любить — это значит позволять любимому быть таким, каким он должен быть. Эрику следует подготовиться к тому дню, когда его котори улетит.

Эшли, однако, не улетела. Пока не улетела… В среду Эрик вышел из дома немного раньше обычного и отправился по адресу фирмы «Штедфельд Инк», отысканному в справочнике. Для рекламно-информационной фирмы здание, в котором располагалась фирма, казалось слишком уж неброским. В отделе приема и справок его направили в конец длинного коридора, где находился кабинет Эшли.