Никаких обещаний - страница 7
Но этой ночью что-то у него не получалось с медитацией.
Легкий приятный смех за стеной вернул его к полному сознанию. Он знал, что это был смех Эшли. Последние несколько дней он слышал его постоянно. Она относилась к числу тех женщин, которые смеются часто, легко и естественно.
Закрыв глаза, Эрик попытался представить, по какому поводу она смеется сейчас и во что одета.
На трех женщинах в коридоре были джинсы и модные блузки. Эшли очень идут джинсы. Облегающие джинсы. И такая же облегающая блузка.
Он почувствовал напряжение в теле и попробовал направить мысли в другое русло.
Эрик видел Эшли сегодня утром в костюме. Явно сшитый на заказ, неброский, темно-коричневого цвета, он больше скрывал, нежели подчеркивал фигуру. Он смотрел из окна своей спальни и заметил Эшли, когда она пробегала от подъезда к своей машине. Только красный шарф у воротника ярким пятном рассеивал цветовое однообразие ее одежды. Шарф и золотистый оттенок волос.
По-прежнему волосы были собраны в какой-то невероятный узел. Эрик подумал тогда, и эта мысль сейчас вернулась к нему вновь: оставляет ли она когда-нибудь волосы распущенными и какова длина ее волос? По какой-то дурацкой прихоти ему во что бы то ни стало захотелось увидеть волосы Эшли распущенными. Прикоснуться к ним. Погрузить в них руки…
И снова его плоть напряжением заявила о себе.
Ему не нравились все эти мысли, то и дело всплывавшие на поверхность сознания. Сконцентрировавшись, он сделал глубокий вдох и попытался отогнать от себя все, что сейчас ему мешало.
Эрику показалось, что на этот раз все пошло нормально, но тут кто-то резко увеличил громкость магнитофона. Через несколько минут громкость уменьшилась до приемлемого уровня, но ему пришлось начинать заново.
Ложась в постель, Эрик не чувствовал никакого расслабления, усталость была прежней, сон никак не приходил. А в два часа ночи магнитофон снова истошно заорал.
На этот раз никто и не собирался уменьшать звук, и Эрик, наконец, сдался. Он натянул черные джинсы и черную водолазку, попробовал пальцами придать своим густым взлохмаченным прядям некое подобие прически, у двери машинально засунул ноги в черные кроссовки.
Стучать в дверь Эшли не было необходимости. Дверь оставалась открытой, но количество гостей на вечеринке значительно поубавилось. Он постоял немного в дверном проеме, осматриваясь.
В ее маленькой квартирке все еще оставалось несколько человек: некоторые из них сидели, другие стояли, в основном немногочисленными группками, кое-кто поодиночке. Гости болтали, пили вино и пиво и клевали какие-то бутерброды.
Больше всего различных закусок разместилось слева от него, там, где был накрыт шведский стол с огромным количеством подносов, тарелок и ваз с чипсами, дипсами[1] и прочими кушаньями. Справа находился магнитофон. Эшли Эрик не видел, и он уже было направился к магнитофону, как внезапно послышался ее смех. Мгновение спустя она вышла из кухни, держа в руке бокал вина.
Непроизвольно он затаил дыхание.
Ее волосы были скручены в обыкновенный узел, но его домыслы насчет того, во что она может быть одета, оказались далеки от действительности. Мерцающий шелк блузки и сверкающая, отливающая глянцем ложа брюк тем не менее превосходно шли ей.
Нет, то, во что он попытался облечь ее в своем воображении, разительно отличалось от того, что на ней было, но его тело отреагировало на реальный образ не менее сильно, чем на вымышленный.
Эшли заметила Эрика, и ее смех плавно перешел в улыбку приветствия. Неважно, куда она направлялась, увидев его, она передумала и пошла прямо к нему.
Он наблюдал, как приближается Эшли, отметив про себя ту особую соблазнительность, с которой мягкие и гладкие черные кожаные брюки облегают стройные бедра и нисходят вдоль изгибов ее безупречных ног, подчеркивая их бесспорное совершенство. Сероватый переливчатый цвет шелковой блузки менялся с каждым ее шагом. Мгновение ткань прилегала к телу с откровенной ясностью, а в следующее уже вздымалась, лишь неопределенно намекая на контуры фигуры. Эрик никогда не считал себя мужчиной, для которого главное в женщине — грудь, и все-таки ему пришлось сделать значительное усилие, чтобы перевести взгляд на глаза Эшли.