Никогда не спорь с боссом - страница 7

— Не получится, — ответила она, опустив глаза на распечатку. — Отстаю от графика.

— Не могу в это поверить. — Он поставил бы все свое состояние на то, что Коринна Фремон никогда не отстает от графика. — Тебя компьютер подгоняет?

— Нет, клиент.

— Нервный попался?

— Они все нервные.

— Неприятно, должно быть.

— Так и есть. К этому привыкаешь

Коррей стоял у самой двери, глубоко засунув руки в карманы брюк. Не знай он себя, решил бы, что исходящее от нее хладнокровие его страшит. Но, разумеется, это не страх. Его не проведешь.

— Ты работаешь по графику?

— Да, всегда. Но, к сожалению, у клиента обычно есть свой график, и этот график неизменно предполагает парочку-другую чудес.

— А ты, значит, творишь эти чудеса, — поддразнил он в очередной попытке добиться улыбки и опять потерпел поражение. Она лишь изображала самый легкий кивок, что он уже однажды видел. Что это? Достоинство, скромность, застенчивость? Коррей был заинтригован.

— Я позволяю клиенту так думать. Хуже не будет.

Коррей рассмеялся.

— Речь истинного дипломата. Итак, как насчет чашечки кофе?

Устремив взгляд прямо ему в глаза, она покачала головой.

— Даже если я добавлю кофе по-турецки?

Вновь тот же отрицательный жест.

— Ну а, скажем, замороженный йогурт?

— Мне показалось, ты уже сыт.

— Верно. Я думаю о тебе.

— Считаешь, что я слишком худа?

— Этого я не говорил. — Ответ прозвучал слишком быстро, и Коррей почувствовал, что у него загорелись щеки. На нее, впрочем, даже его отрицание не произвело никакого впечатления.

— Ты прав, так оно и есть.

— Ну же, Кори. Пойдем, выпьем кофе.

Но она опять покачала головой.

— Окончательно?

Она кивнула.

— Даже если я угощу тебя пломбиром с орехами и горячим шоколадом?

В ответ она только сморщила нос, но это движение было настолько мимолетным, что Коррей засомневался, не принял ли он желаемое за действительное. Он мечтал хоть об одном спонтанном жесте — а теперь даже не был уверен, что добился его.

— Точно-точно?

На сей раз она не потрудилась даже кивнуть. Не отрывая взгляда от его глаз, она медленно склонила голову, а через миг так же медленно перевела взгляд на распечатку у себя на столе. В своем роде это был самый громогласный из когда-либо полученных им отказов.

Поскольку не в его правилах погонять дохлую лошадь, Коррей покинул ее кабинет. Однако к вечеру, добравшись до аэропорта, сумел убедить себя, что лошадь-то еще не окончательно пала. С его стороны это можно было бы назвать упрямством или уязвленной гордостью, но женщины еще никогда не одерживали над ним верх.

По очереди обыскав все свои карманы, он не обнаружил желаемого, а именно — листка бумаги. А потому вытащил бумажник, достал довольно-таки потрепанную долларовую банкноту, расправил ее и похлопал по карманам в поисках ручки. Несколько мгновений спустя он уже шагал к регистрационной стойке, ослепительно улыбаясь молоденькой дежурной. Подойдя к окошку, он сделал в воздухе жест, как будто пишет.

— Красную, если найдется. О, и конверт? Вы спасли мне жизнь!

На то, чтобы черкнуть несколько слов, вложить банкноту в конверт и надписать адрес, много времени не ушло. Пробежка к сувенирному киоску, и он стал обладателем почтовой марки. Кросс по коридору, и конверт оказался в почтовом ящике Обратный пробег через весь аэропорт — и он благополучно успел на борт самолета буквально за несколько секунд до того, как все люки были задраены.

На следующий день Коринна получили письмо от «Авиалиний Дельта». Аккуратно вскрыв конверт, она достала доллар. На банкноте крупными ярко-красными буквами было выведено четкое сообщение:

«Талон на получение одного огромного "Поцелуя Херши". Выкупать, когда будешь готова, но только у меня. Коррей Хараден».

Она немигающе уставилась на банкноту, потом подняла глаза к потолку, вздохнула и медленно разорвала доллар на две части, потом на четыре, на восемь, на шестнадцать. Грациозно наклонилась к корзине для мусора. Но в последний момент остановилась.

Коррей Хараден — самый настоящий бродяга. Именно таких, как этот парень, с его золотистыми волосами, неотразимой фигурой и зелеными глазами — омуты, а не глаза, взгляни, и засосет, она тщательно избегала всю жизнь. И почему он так домогается ее?