Никогда не улыбайся незнакомцам - страница 4

Хотя Трой веселый и приятный человек, он один из последних людей, с которыми Хейли хотела оказаться рядом прямо сейчас, потому что он был просто еще одним болезненным напоминанием о том, что ее папа умер.

Он сделал большой глоток пива, и Хейли посмотрела мимо него на своих друзей. Чарльз перегнулся через стол. Тиффани явно была напряжена. Она накрутила ожерелье на большой палец и покачала головой.

— Я никогда бы не подумал, что переживу старину Садли, — сказал Трой, запинаясь. — Нет. Он всегда был ответственным. Уравновешенным. Всегда делал то, что было безопасно. Мы часто смеялись над ним в детстве, потому что он никогда не казался таким, понимаешь? У него была старая душа. — Он пошатнулся и вытянул обе руки перед собой, чтобы не упасть. — Эх, черт.

— Вы в порядке? — спросила она.

— Думаю, это зависит от того, что ты вкладываешь в эти слова, — ответил Трой и громко рассмеялся, прежде чем сделать еще один глоток.

Она смотрела, как Тиффани вышла через заднюю дверь. Чарльз встал и последовал за ней.

— Люди просто плохо выглядят на своих похоронах. — сказал Трой, его глаза остекленели от алкоголя. — Едва ли похожи на самих себя. Такой позор. Хорошо, что у твоего папочки был закрытый гроб. Я бывал на похоронах, где люди выглядели совершенно иначе, чем при... — Он резко замолчал, и его румяные щеки покраснели. — Прости, милая. Итак, как поживает твоя мама? С ней все в порядке?

Хейли сделала шаг назад.

— Извините. — Она не слышала, чтобы кто-нибудь произносил имя ее отца в последние семь месяцев, не говоря уже о том, чтобы говорить о нем, мертвом в гробу. Она поспешила в туалет.

Плеснув в лицо прохладной водой, заперлась в одной из кабинок и прислонилась к проржавевшей двери цвета авокадо. Она знала, что ей не следовало идти, но Тиффани умоляла ее. Теперь она ругалась с Чарльзом на парковке, и кто знал, как долго они там пробудут? Хейли сделала глубокий вдох через рот и сосредоточилась на стене перед собой, потому что, если бы закрыла глаза, то ее разум унес бы ее туда, куда она слишком боялась попасть.

Глава 2

Он был лжецом. Ложь стала тем, что обеспечивало ему безопасность, жизнь и относительное здравомыслие, когда он был маленьким, и его мать забиралась к нему в постель. Когда он стал старше, и она продолжала делать это.

Он лгал обо всем и всем: своему надоедливому, краснолицему менеджеру в «Уинн Дикси», работодателю на его второй работе, мерзкой сестре, о которой был вынужден заботиться. Всем, с кем он сталкивался, находясь вне дома, всем, кого он когда-либо встречал. Иногда, когда ему везло, он даже умудрялся лгать самому себе.

Он был уверен, что людям нравился из-за того, кем он притворялся, и что, если бы они знали, кто он на самом деле, они пришли бы в ужас. Испугались бы за свою жизнь. Причинили бы ему боль. Эта мысль выбивала его из колеи почти так же сильно, как ужас, запертый в его голове.

Некоторые люди думали, что они близки с ним. Но нет. Он позаботился об этом. Если бы... они только знали.

В лесу уже стемнело. Очень тихо. Резкий контраст с тем, что происходило у него в голове. Множество ужасных, опасных мыслей, как фейерверк, взрываются, переполняют его череп.

Он чувствовал себя далеко не в своей тарелке, и так было всегда. Но что-то в этом лете особенно взволновало его. Его разум был скороваркой, которой отчаянно требовалось выпустить пар. Кричать на пруд было уже недостаточно. Он начал слышать крики в ответ.

Отмахнувшись от низко свисающей ветки, он поплелся вперед. Пара желтых глаз изучала его из высокой травы, и его сердце пропустило удар.

Это был больной бездомный кот, которого он назвал Йеном. В эти дни он следовал за ним повсюду: к пруду, через лес. Его отвратительная морда даже появлялась в крошечном окне его спальни в худшие моменты. За прошедшие месяцы глаза Йена стали злыми, и он не хотел иметь ничего общего с этим отвратительным животным.

— Оставь меня, черт возьми, в покое, Йен, — закипел он. Но кот не сдвинулся с места. Он просто стоял там, пугая его. — Отвали, я сказал! — Он бросился на кота. Тот взвизгнул и сбежал в темноту.