Никогда не забудем - страница 43

Мы ушли в лес. Отец вырыл землянку, и мы там жили. Была зима, холод. А у нас теплой одежды не было никакой. Мы опять вернулись в деревню.

Я по нескольку дней не раздевалась, боялась, что немцы нападут на нас сонных. Спала и обутая, с промокшими ногами. Однажды разулась.

В ту ночь партизаны ходили на подрыв железной дороги, убили девять немцев, взяли два пулемета и семь винтовок. Потом вернулись и остановились на ночлег в нашей деревне.

Спали все до утра. Я поднялась рано, обулась и стала печь блины. Слышу выстрел. Это часовой дал тревогу. Мы все выбежали во двор. Деревню окружали немцы.

Я забежала в дом, схватила одеяло и побежала. Только отцу сказала:

— Бери Мишу и удирай!

Партизан Митя взобрался на сарай и стал строчить по немцам из пулемета. Он стрелял до тех пор, пока все люди не выбежали из деревни. Потом и сам побежал в лес.

Был большой мороз. Я немного отбежала и почувствовала, что нога моя разута. Бегу босая. Не ощущаю ни страха, ни холода. Бегу, а кругом пули свистят. Посмотрела на свою ногу, а она как мертвая. И боли не слышу.

Так мы пробежали семь километров. Снег был до колена. Прибежали в деревню Грабов. Когда я вошла в какую-то хату, моя нога стукнула о пол, как полено, и очень больно стало. У меня началась горячка.

В это время приехал из деревни Михедовичи один человек за своей племянницей. Я попросила, чтобы он и меня взял с собой, так как там жил мой дедушка. Он привез меня к деду. У дедушки на квартире стояли партизаны. Бабушка прикладывала мне к ноге льняное семя. У меня болела голова, и я не могла заснуть. Тогда один партизан дал мне таких таблеток, чтоб можно было уснуть. Мне стало легче.

Я не знала, где были мой папа с Мишей. Но потом люди сказали, что Миша в нашей деревне. Дом наш немцы сожгли, но папа сумел незаметно вывести из сарая корову. Он оставил Мишу и корову у соседки, а сам ушел к партизанам. Я очень обрадовалась, что они остались живы.

Когда отец узнал, где я, он пришел и принес мне одеяло, а потом привел партизанского врача Римшу, который был сам из деревни Бабуничи. Врач бранился, что мне положили льняное семя. Он снял с ноги мертвую кожу. Было очень больно, но я не плакала. Перевязал мне ногу. Утром сменил повязку и уехал, оставив мне бинт и лекарство для промывания. Он был очень хороший человек.

Папа решил взять меня с собой, потому что на Михедовичи часто нападали немцы. Сперва хотел нести на плечах, но я была тяжелая. Тогда он посадил меня на санки. Отъехав немного, мы узнали, что в Селючичах (это наша деревня) немцы. Отец вернулся. Я все думала о Мише.

Потом мы узнали, что немцы забрали всех людей нашей деревни и погнали в Капцевичи. Мишу наши люди несли на руках, а там передали тетке. Потом приехала из Бринева мамина сестра и взяла его к себе.

Папа вернулся в свой лес. Я осталась у дедушки. Нога моя болела, от раны неприятно пахло, лекарств не было. Лечила я ее так: папа принес дубовой коры, я делала навар и этой водой промывала. Ногу очень щипало.

Дедушка со своей семьей ушел в лес, а меня оставили в доме. Мне говорили:

— Останься здесь, а то опять застудишь ногу.

Мне было очень обидно, что меня оставили одну. Я боялась, что придут немцы и сожгут меня. Очень страшно было. Я ходила на одной ноге. Есть ходила к людям. Однажды вернулась домой и не нашла своего одеяла. Ничего другого у меня не было.

Близилась весна. Таял снег. Было страшно, когда начиналась тревога: все бегут, а я не могу. Нога очень болела, пальцы отпали — сначала большой, потом маленький и все остальные.

Меня забрал к себе чужой дядя Сергей. У него были дети, и я их нянчила. Он вырыл в лесу землянку, и мы там жили. Наступало лето. Я понемногу начала ходить, но стоило только зацепить ногой что-либо, как лилась кровь, особенно, когда нам приходилось бежать. А когда бежишь, вроде ничего не чувствуешь.

Утром я подымалась, собирала грибы, потом мы их варили…

Однажды услышали, что немцы идут на Михедовичи. Мы отъехали дальше от землянок. Немцы сожгли деревню, двух стариков и одну бабушку. Вся молодежь была в лесу.

Началась осень. Дошли слухи — немцы устраивают облаву. Мы собрались и уехали за реку Орессу. Приехали в деревню Белый Переезд, потом заехали в деревню Замостье, слышим — немцы в Белом Переезде. Не отдыхая, ночью мы поехали дальше, в деревню Наличии. Там прожили несколько недель и опять услышали, что немцы идут на нас. Мы перебрались в лес. Нехорошо было в чужом, незнакомом лесу, и мы подались в нашу сторону, но другой дорогой, окольной. Много дней ехали через разные деревни, потом вместе с партизанами опять подъехали к реке Орессе. Моста на ней не было — только две перекладины высоко, метра на три над водой. Была ночь, людей собралось много, каждый старался перейти быстрее, потому что немцы с дороги часто нас обстреливали.