Николай Бухарин - страница 39

программы международной коммунистической революции».[162]

Ценой предельного напряжения всех сил Советская Республика победоносно завершила гражданскую войну и приступила к созданию необходимых предпосылок мирного социалистического строительства. Но экономическое положение республики было необычайно тяжелым. Общий объем промышленного производства по сравнению с 1913 годом сократился к 1920 году почти в 7 раз. Продукция сельского хозяйства составила только две трети довоенной. В катастрофическом положении находился транспорт. Рабочий класс сократился по численности вдвое, ибо промышленные пролетарии вынуждены были уходить в деревню. В. И. Ленин образно говорил: «Россия из войны вышла в таком положении, что ее состояние больше всего похоже на состояние человека, которого избили до полусмерти: семь лет колотили ее, и тут, дай бог, с костылями двигаться! Вот мы в каком положении!»[163]

Особенно большую опасность представляло ослабление классовой основы диктатуры пролетариата. В докладе о партийном строительстве на X съезде РКП(б) Н. И. Бухарин говорил, что «в настоящее время мелкобуржуазная стихия не просто хлещет на пролетариат, а что эта мелкобуржуазная стихия проходит через пролетариат».[164] Он подчеркнул, что разложение пролетариата, процесс его окрестьянивания представляют из себя большую опасность, чем военный мятеж в Кронштадте.[165]

Обстановку в стране в начале 1921 года Бухарин характеризовал следующим образом:

«У нас положение гораздо более трудное, чем мы думаем. У нас есть крестьянские восстания, которые приходится подавлять вооруженной силой, которые обострятся в будущем. Я полагаю, что и момент, который переживает республика, самый опасный, который когда-либо переживала советская власть!»[166] Он даже сказал в выступлении на X съезде партии, что «республика висит на волоске».[167]

Аналогичный вывод находим у Ленина: «…Мы наткнулись на большой, — я полагаю, на самый большой, — внутренний политический кризис Советской России. Этот внутренний кризис обнаружил недовольство не только значительной части крестьянства, но и рабочих».[168]

Политика «военного коммунизма», которую трудящиеся массы терпели в годы гражданской войны, полностью себя исчерпала. Но она продолжала сохраняться еще некоторое время после того, как были одержаны решающие победы в гражданской войне, что вызвало массовое недовольство трудящихся.

Одновременно шел бурный рост чиновничества, бюрократизация партийного и государственного аппарата. В феврале 1922 года Ленин писал: «Вся работа всех хозорганов страдает у нас больше всего бюрократизмом. Коммунисты стали бюрократами. Если что нас погубит, то это».[169] Бухарин выражает опасение, что рабочий класс в силу своей немногочисленности и культурной отсталости не сможет пресечь корыстные гегемонистские устремления новой элиты, что может привести к образованию нового «правящего класса», господство которого основано на монополизации власти и незаконно присвоенных привилегиях. Бухарин настойчиво рекомендует партии не допустить возврата в какой-либо форме эксплуататорских отношений, появления «привилегированных групп коммунистов», «нового штата чиновников», огражденных от избирателей тем, что они не могут их переизбрать. Преодоление засилья бюрократической верхушки являлось необходимым условием доверия рабочих и крестьян к политике партии, вовлечения в строительство социализма широких слоев трудящихся масс.

Бухарин считал, что воспрепятствовать этой опасности может дальнейший рост производительных сил страны и подготовка быстрыми темпами высококвалифицированных кадров из рабочих. Для борьбы с быстро растущей бюрократией он предлагал создать множество добровольных общественных организаций, кружков, обществ, которые бы обеспечивали широкую связь партии с массой и могли противостоять разлагающему действию элиты. Подобные организации могли способствовать вовлечению в общественно-политическую жизнь многомиллионных масс крестьянства, укреплению его союза с рабочим классом и консолидации «рабоче-крестьянского блока».