Николай Бухарин - страница 58
Авторитет Бухарина был исключительно велик, особенно в Москве. В его честь был назван проспект, трамвайное депо, парк, рабфак, ряд предприятий. Он был избран почетным членом Московского Совета. Именем Бухарина назвали стекольный завод в Гусь-Хрустальном. Представители рабочих Кондровской и Троицкой фабрик (Калужская губ.) постановили снять с почетного шефства Троцкого как дезорганизатора и считать почетным шефом Бухарина. Ему была передана спецодежда, расчетная книжка и пропуск.[267] В стихотворении В. Маяковского «Голос Красной площади», которое с 1927 года не публиковалось, говорилось:
Партия взяла твердый и последовательный курс на индустриализацию страны, чтобы в короткий срок достичь, а затем и превзойти уровень промышленного производства развитых империалистических государств. В 1926―1927 годах в стране строилось 528 новых предприятий и модернизировалось 260 старых. Подвиг создателей советской индустрии начался еще до принятия первого пятилетнего плана. В 1926―1927 годах начинается строительство 18 крупных электростанций, среди которых были Днепрогэс и «Красный Октябрь», 23 новых угольных шахт. В эти годы строятся Керченский металлургический, Атбасский и Богомоловский медеплавильные заводы, Мариупольский трубный завод, Московский электрозавод, Ростсельмаш, Сталинградский тракторный и многие другие заводы. XV съезд партии призвал «продолжать неослабным темпом политику социалистической индустриализации, уже принесшей первые положительные результаты».[268]
В 1925 году новая экономическая политика переживала свой расцвет. Был снижен государственный налог и ослаблена политика твердого установления цен на зерно, увеличен срок сдачи земли в аренду, узаконен наемный труд, ранее ограниченный сезоном сбора урожая, сняты ограничения для свободной торговли. Все эти мероприятия были направлены на оживление экономического развития страны, усиление смычки между городом и деревней.
В сельскохозяйственной сфере нэп в основном себя оправдывал. Несмотря на затруднения, связанные с недородами и ошибками хозяйственных органов, валовые сборы зерна росли. Однако материальная заинтересованность крестьянства в увеличении валовой и товарной продукции своего хозяйства была ограничена жесткой государственной политикой цен, пресловутыми их «ножницами». Вместе с тем «товарный голод» создавал условия для стихийного роста цен на промтовары. Но, с другой стороны, действовала сильная тенденция к повышению цен на сельскохозяйственную продукцию, которую представляли зажиточные слои деревни, обладавшие хлебными излишками. Возникал замкнутый круг: для получения хлеба нужны были промышленные товары, а получить их можно было, лишь развивая индустрию и продавая хлеб за границу в обмен на оборудование. Продажа хлеба за границу систематически сокращалась из-за уменьшения количества товарного хлеба в стране. Хлебная проблема затягивалась в тугой узел.
В течение 1926 года и до осени 1927 года, когда начали проявляться явные признаки резкого снижения объема хлебозаготовок, Н. И. Бухарин в своих высказываниях по зерновой проблеме не проявлял большой обеспокоенности. Он придерживался мнения, что источником периодических трудностей в этой сфере являлись неправильная политика цен и недоработки местных органов, а вовсе не «зерновая стачка кулачества», как об этом заявляли в 1926 году троцкистские оппозиционеры. Бухарин полагал, что установление государственными и кооперативными организациями своего монопольного положения в области закупок зерна при всех условиях позволит держать ситуацию под контролем.
В работах Н. И. Бухарина, как и в трудах А. В. Чаянова, Н. Д. Кондратьева, А. Н. Челинцева и других видных ученых-аграрников, была создана развернутая концепция кооперации, широкого использования всех возможностей индивидуального хозяйства, намечены основные пути ограничения эксплуататорской сущности кулачества.
Бухарин выступал за то, чтобы пропагандировать среди крестьянства идею вступления в коллективные хозяйства, но не считал этот путь «„столбовой дорогой“ для продвижения массы крестьянства по пути социализма».