Николай II в секретной переписке - страница 29

если ты их посетишь, — может быть и Гродно, если там сейчас находятся войска? Шуленбург видел улан, лошади их измучены; спины истерты до крови — постоянно под седлом, ноги совершенно ослабели. Так как поезд остановился вблизи Вильны, многие офицеры пришли и поочереди спали на его постели, наслаждаясь роскошью хотя бы вагонной кровати, а также их привела в восторг возможность попользоваться настоящим в. — кл., — Княжевич больше не хотел оттуда выходить, так уютно ему там показалось (жена Ш. рассказала об этом Аде). Дорогая моя радость тоже скучает по своей женушке? А я разве не тоскую по тебе! Но у меня наши милые ребята, они поддерживают меня. Заходишь ли ты иногда в мое отделение? Пожалуйста, передай Фред. мой теплый привет. Говорил ли ты с Федоровым по поводу призванных студентов и врачей?

Сегодня от тебя нет телеграммы, — это, верно, значит, что у тебя не произошло ничего особенного.

Ну, а теперь, мой ненаглядный, дорогой Ники, я должна постараться уснуть, а также положить это письмо за дверью, для того, чтобы оно было отправлено в 8 1/2 ч. В моем пере не хватило чернил, пришлось взять другое. Прощай, мой ангел. Бог да благословит и хранит тебя и да вернет Он нам тебя здравым и невредимым!

Твоя горячо любящая и истинно преданная женушка шлет тебе наинежнейшие поцелуи и ласки.

Аликс.

Аня благодарит тебя за привет и шлет тебе горячий поклон.

Ставка верховного главнокомандующего. 23 сент. 1914 г.

Возлюбленная моя женушка,

Горячее спасибо за твое милое письмо и за то, которое ты, девочки, Аня и Н.П. написали мне сообща. Написанные вами строки всегда так глубоки, и когда я читаю их, смысл их проникает в самое сердце, и глаза мои часто увлажняются. Тяжко разлучаться даже на несколько дней, но такие письма, как ваши, — такая утеха, что ради этого стоит разлучиться. Сегодня льет, как из ведра, но я, разумеется, выходил гулять с Др., что мне было очень полезно. Эту ночь с бедным стариком Фредериксом слегка повторилось то, что случилось с ним недавно в городе, — маленькое кровохарканье.

Теперь ему лучше, но и Федоров и Малама[40] настаивают на том, что он должен соблюдать спокойствие и неподвижность в течение 24 часов. Очень трудно будет заставить его послушаться их. Они советуют, чтобы он оставался здесь и не ездил со мною в Ровно, — он может захватить мой поезд в Белостоке через два дня — в четверг. Присутствие старика здесь в этих условиях очень осложняет положение, ибо он постоянная моя обуза, и всех вообще стесняет.

Я опять чувствую себя вполне здоровым и, уверяю тебя, в последние дни даже отдохнувшим — особенно благодаря добрым вестям. Увы! Николаша, как я и опасался, не пускает меня в Осовец, что просто невыносимо, так как теперь я не увижу войск, которые недавно дрались. В Вильне я рассчитываю посетить два лазарета военный и Красного Креста; но не единственно же ради этого я приехал сюда!

Среди наград, которые я утвердил, ген. Иванов представил Келлера к ордену св. Георгия. Я так рад за него.

Итак, завтра я наконец увижу Ольгу и проведу в Ровно все утро. Надо кончать, потому что курьер ждет отправления.

Прощай, мое милое, возлюбленное Солнышко. Господь да благословит и сохранит тебя и дорогих детей, я же нежно целую тебя и их. Всегда твой муженек

Ники.

Ц.С.

24 сент. 1914 г.

Дорогой мой,

От всей души благодарю тебя за твое милое письмо. Твои нежные слова глубоко меня растрогали и согрели мою одинокую душу. Я глубоко огорчена за тебя, что тебе советуют не ехать в крепость — это было бы истинной наградой для этих удивительных храбрецов. Говорят, что Даки[41] была там на благодарственном молебне и слышала грохот пушек поблизости. В Вильне много войск на отдыхе, так как лошади у них совершенно замучены, я надеюсь, что ты повидаешь эти войска. Ольга прислала такую радостную телеграмму после свидания с тобой, — какое милое дитя, и при том она так усердно работает. Как много благодарных душ унесут с собой воспоминание о ее светлом, милом образе, возвращаясь в ряды войск или в родные селения, и то, что она твоя сестра, еще более укрепит связь между тобой и народом! — Я прочитала прелестную статью в одной английской газете, — они очень хвалят наших солдат, говорят, что глубокая вера и благоговение перед миролюбивым монархом заставляют их так хорошо сражаться, и притом за святое дело. — Какой позор, что немцы заточили маленькую герцогиню Люксембургскую