Никто не скажет правды - страница 20

Оставаться в мастерской дальше было опасно. За чудо-значком вполне могли последовать другие шедевры профессорского гения — например, мыслечитающий шлем или тормозные сапоги на случай потери управления автомобилем…

Машина плавно взлетела, покинув мастерскую через потолочный люк. Яна взмахнула на прощанье рукой, чтобы Профессор не подумал, будто она о нем тут же забыла.

Перед тем, как вернуться домой, Яна заглянула домой к Стоунам и убедилась, что Лидия Матвеевна вернулась с целой кучей покупок. Тетушка воспользовалась машиной, которую отдала ей Яна, слиняв под предлогом срочного визита в автомастерскую после полуторачасового допроса и выдумывания причин, почему Рина так безответственно игнорит самую ближайшую свою родственницу, которая жизнь (ну, ладно, существенную часть жизни) положила на алтарь воспитания этой ветреницы. Аргумент «Рина охраняет очень важного свидетеля и вынуждена скрываться с ним, а где — даже Ник не должен знать» ни коим образом не звучал как уважительный. Неужели в этом убежище нет телефона? Лидия Матвеевна была всерьез раздосадована. Но «легкий шоппинг» (Яна успела увидеть штук пять наполненных пакетов, пока отговаривалась от вечернего чая и сочувствовала по поводу того, что Ник, вероятно, не сможет приехать даже на ночь, потому что будет загружен работой) поднял тетушке настроение.

Когда «ксарен» Яны опустился на посадочную площадку возле дома, уже начинало темнеть. Агент Лис привычно проверила нитку, натянутую у порога прежде, чем войти. Осторожность никогда не помешает — этого принципа придерживалась Яна. Поэтому, убедившись, что через парадный вход никто в дом проникнуть не пытался, она направилась к черному. Черный вход был заперт. Яна оглянулась, но не заметила, чтобы за ней кто-то следил. Соседка, конечно, наверняка подглядывала, но с этим Яна смирилась. Даже нашла свой плюс — соседка была пенсионеркой и редко выходила из дома, от скуки она следила за всей округой, составляя подробные записи (они не один раз помогали в поисках домушников), так что, случись что-то в доме в отсутствии Яны, подробности можно было узнать у старушки.

Не успев переступить порог, агент Лис услышала позывной коммуникатора. Звонила Лидия Матвеевна; Ринина тетушка беспокоилась, что отпустила Яну без печенья и была убеждена, что бедняга уже погибает без еды. Пришлось потратить минут десять на то, чтобы убедить ее в своей живости и здоровости. Найдя, наконец, благовидный предлог для того, чтобы завершить разговор, Яна отложила коммуникатор. Хотелось принять душ, переодеться и заняться систематизацией фактов.

Жалюзи на окнах были опущены, в доме царил успокаивающий полумрак. Яна стояла в зале, как раз напротив зеркала в человеческий рост; именно благодаря ему агент Лис и заметила движение за мгновение до того, как ее схватили. Нет, до этого произошло еще много событий: инстинкт заставил Яну развернуться, она успела увидеть движение сбоку, потом ее дернули и прижали к стене. В горло уперся локоть. Яна схватилась за руку нападавшего…

Потом раздался щелчок. Яна на миг ослепла и оглохла, хотя грохота не было. Звук был настолько высок, что почти превысил уровень слышимости.

Когда в голове и перед глазами перестал крутиться тошнотворный калейдоскоп, Яна поняла, что сжимает обеими руками терсеттер и целится во что-то, лежащее на полу — в двух шагах от нее. Не во что-то, а в кого-то, судя по внезапному движению. Рисковать Яна не стала и выстрелила. Заряд был минимальный, но попытавшегося подняться Тьера опрокинуло на спину. Больше он не шевелился. Яна еще несколько мгновений держала его на прицеле, потом произнесла:

— Свет!

Свет зажегся, сначала приглушенно, потом светлее. Грудь жгло. Яна скосила глаза и увидела, что поверхность значка переливается, словно измазанная бензином. Еще спустя секунду мозг, наконец, вспомнил, что его основная функция — думать, а не давить на черепную коробку изнутри. Продолжая держать Тьера на прицеле, Яна отняла от терсеттера одну руку и потянулась за коммуникатором. Тьер, тем временем, открыл глаза, но, похоже, это нехитрое действие отняло у него все оставшиеся силы. Глаза полуобморочно закатилась, потом открылись; взгляд сфокусировался на Яне. Очень странные были эти глаза, янтарные, как будто прозрачные.