Никто не узнает… - страница 18

Я открываю двери магазина «Оптика» и прохожу внутрь. Со стеллажей на меня смотрят несколько тысяч глаз. Мне страшно смотреть в эти пустые зрачки, устремлённые на меня. Полная женщина в модных очках улыбается мне: «Чем я могу вам помочь?» Я вежливо отказываюсь от её помощи и рассматриваю оправы. Женщина возвращается к своему прибору, похожему на микроскоп. Я провожу в магазине некоторое время, примеряя перед зеркалом то одну оправу, то другую. В Корее в таких магазинах очки обычно лежат в стеклянных витринах, но здесь они разложены на открытых стеллажах, чтобы каждый мог сам взять и померить то, что нравится. Одни очки заинтересовали меня. Я взял титановую оправу, цвет которой менялся в электрическом свете от сливочного к синему.

— Я хотел бы купить вот это.

Продавщица, улыбаясь, берёт оправу, которую я выбрал. Я снимаю свои очки и тоже протягиваю их: «И хотел бы вставить стёкла».

Она проверила диоптрии.

— Вам сделать очки с такими же диоптриями? Очки будут готовы сегодня днём.

— Очень хорошо. Спасибо.

Вы заказывали когда-нибудь себе очки во время путешествий за границу? Я никогда этого раньше не делал. Бывало, я покупал одежду, стригся, посещал местные бани, но очки почему-то никогда до этого не заказывал. Может быть потому, что мне казалось слишком непривычным заказывать очки, которые постоянно ношу, в далёкой стране. Мне казалось, что правильнее очки покупать где-то недалеко от дома, где можно поторговаться и обменяться с продавцом шутками. Оказывается, чтобы купить новые очки, нужен минимум слов, меньше некуда. Очень просто отдать свои старые очки оптику и заказать точно такие же новые. А потом надеть новые очки, а старые положить в жёсткий футляр.

За дверью магазина «Оптика», как ни странно, по-прежнему находилась улица, где толпами ходили иностранцы с разного цвета кожей, а между ними катились велосипеды. Я почувствовал лёгкое головокружение. За время, проведённое в тишине магазина, я отвык от этого бурления. У меня появилось чувство, что меня вытолкнули из моего привычного тихого состояния в чужое непривычное место, мир изменился. Удивительно, как можно за такое короткое время отвыкнуть от шума и толкотни.

У меня есть приятель, который покупает джинсы во всех городах, где он бывает. Его шкаф ломится от джинсов, купленных в разных уголках света. В основном это очень популярные бренды, такие как «Левайс» или «Гесс». Непонятно, как он различает их, мне они все кажутся одинаковыми, а он говорит: «Вот эти джинсы я купил в прошлом году в Лондоне. Эти я купил в Пекине, они выглядят совсем как настоящие, на самом деле это подделка, но чем-то они мне понравились. Покупка джинсов в новой стране приносит мне удовольствие, как это ни странно звучит».

Мне кажется, я понимаю, о чём он говорит. Это такой ритуал. Некоторые, как мой приятель, покупают джинсы, некоторые, как я, покупают книги. При этом я думаю: «Надо же, и здесь читают Кафку и Камю, а в конце года покупают календари и ежедневники», и меня это почему-то успокаивает. Несколько лет назад в Стамбуле в книжном магазине я обратил внимание на женщину с роскошными волосами, такими, какие бывают у итальянок, она выбирала сказки своему ребёнку. Когда я вижу что-то подобное, я забываю, что нахожусь в чужой стране.

Ко мне идёт моя красавица. Как же она прекрасна! Почему я раньше не обращал на это внимания? Я удивляюсь самому себе. Невольно подношу руку к переносице, чтобы поправить очки и разглядеть её лучше, забыв, что очков на мне нет. Я и без очков прекрасно вижу, и меня это радует. Такое ощущение, что я вернулся в детство, когда у меня было хорошее зрение, будто вдруг получил в подарок полноценные глаза. Стая голубей, мощно взмахивая крыльями, пролетает между нами. Несколько перьев кружат в воздухе и опускаются на асфальт. Я чувствую, как с силой сокращаются грудные мышцы птиц. Голуби садятся на крышу старинного четырёхэтажного здания погреться на солнышке.

А она, не обращая внимания на птиц, впечатывает каблучки в асфальт — «тук-тук-тук…» — как какая-нибудь бухгалтерша, спешащая на работу. Я наблюдаю за ней. Из ресторанчика, в котором готовят кебаб, пахнет бараниной и горелым маслом. Она идёт по мощённому булыжником тротуару, от этого стук её каблучков сбивается: «тук-тук-тука-тук…». Даже не глядя по сторонам, она понимает, что проходит мимо кондитерской, откуда доносится соблазнительный запах. В открытую дверь кондитерской входят две седоволосые женщины с сумками для продуктов. Она подходит к магазину сувениров и замедляет шаг. Магазин называется «Куб». На стекле витрины написано: «На память о встречах с любимыми», а за стеклом стоят акриловые кубы с чёрно-белыми фотографиями внутри. Вернее, это не чёрно-белые фотографии, а монохромные, что-то среднее между сепией и серым цветом, как цвет неба, когда солнце вот-вот сядет и уступит место темноте. Я когда-то видел такие же сувениры, их продавали с маленькими золотыми королевскими коронами династии Силла внутри. Такой куб хорошо использовать в качестве пресс-папье или просто поставить на телевизор как украшение. Я перевожу взгляд с моей девушки на кубы в витрине и обратно. На фотографиях в кубах все смеются. Абсолютно все. Словно участвуют в чемпионате по улыбкам. Такое впечатление, что люди с фотографий: молодые люди, девушки, семейства, компании друзей — все родились с улыбками на лицах. Я стараюсь взглянуть на эти кубы оптимистичнее, но вижу в таких сувенирах только что-то неприятное. Все люди на фотографиях в кубах кажутся мертвецами, от которых остались на этом свете лишь их улыбки. Мне неприятно, что девушка задержалась у этой витрины.