Никто не узнает… - страница 8
Сукён, нахмурившись, рассеянно смотрела на фразы, написанные им, и не могла сосредоточиться и понять, что же он хотел сказать. Она никак не могла вспомнить три закона робототехники, про которые он когда-то говорил, и не могла понять, почему эти законы стали препятствием в их отношениях. Сунув бумажки в свой длинный узкий кошелёк, она вышла из мотеля, взяла такси и вернулась домой. Молча пройдя мимо брата, сидящего у телевизора в их маленькой гостиной, она вошла в свою комнату, не переодеваясь включила компьютер, подключилась к интернету и поискала три закона робототехники. Её удивило, как много ссылок было на сайты, включая энциклопедии, объясняющие три закона робототехники, придуманные когда-то Айзеком Азимовым. Когда она поняла, что это не его выдумка, а правила, написанные известным писателем-фантастом, её душу охватили чувство облегчения и сладкая печаль. Она вытащила записочки, оставленные им, и перечитала, еле сдерживая слёзы. Ей казалось, что она поняла, почему он сделал это ради неё.
Достав из сумки блокнот, она аккуратным почерком записала три закона робототехники. Внизу она добавила: «Хорошенько подумать!»
ПОЕЗДКА
С тех пор как Суджин уехала в Америку, их отношения фактически закончились. Просто до этого они не находили подходящего повода для расставания. В Фейсбуке Хансон видел, чем она занималась в Нью-Джерси, какую музыку слушала, с кем встречалась. Иногда он писал комментарии на её страничке под какими-то сообщениями или фотографиями. Но делал это всё реже, да и Суджин перестала рассказывать в интернете о событиях в своей жизни.
Хансон забыл даже её день рождения. Причём он прекрасно помнил годовщину смерти Джона Леннона, убитого давным-давно, но забыл день рождения подруги. Пока они встречались, это было бы недопустимо. Наверняка она тоже поняла, что он забыл про этот день, но отнеслась к этому спокойно. Почти все поздравления для Суджин в Фейсбуке были на английском языке. Его день рождения зимой тоже прошёл тихо и спокойно. Без объяснений оба понимали, что их любви пришёл конец.
Она вернулась в Сеул в апреле. О том, что девушка собирается вернуться в Корею, Хансон узнал тоже из Фейсбука, но подробности его не интересовали. Он встречался с китаянкой из Пекина, звали её Чин Чин. Она училась в магистратуре университета, где почасовиком преподавал Хансон. Чин Чин плохо говорила по-корейски, и разговаривали они обычно на китайском. В Сеуле у девушки не было знакомых, и Хансон был очень ей полезен. Он помог ей найти и снять жильё, оформить проездной билет и ещё по мелочам. Ему нравилось ей помогать.
Хансону было тридцать три, а Чин Чин двадцать четыре. Он писал диссертацию, но уже несколько лет работа не двигалась. Его друзья, прошедшие через это, утешая его, говорили: «У почасовиков, как правило, мало свободного времени».
В начале мая Суджин позвонила ему и сообщила, что выходит замуж.
— Вот как оно сложилось…
— Да. Так получилось, простите.
— Почему вдруг на «вы»?
— Действительно. Извините.
— Опять на «вы»?
— Ах да.
— Когда свадьба?
— Наверное, через пару недель.
— Что значит «наверное»? Вы ещё не назначили день?
— Назначили, конечно.
— А мне зачем позвонила?
— Мне показалось, что я должна тебе об этом сообщить. Ведь мы не чужие.
Хансон, обдумывая её слова, неожиданно для себя предложил:
— Хочешь, съездим куда-нибудь?
— Съездим?
— Да, напоследок.
— Поездка?
— Да, поездка. Напоследок.
Хансон подчеркнул слово «напоследок».
— Когда-а?
Суджин растянула последний слог, и от этого слово стало длинным и тяжёлым.
— На следующей неделе. Неважно куда. Хочешь на остров Чеджу?
— Не знаю… Ведь у меня через две недели свадьба.
— Не хочешь ехать со мной?
— Нет, я не об этом…
— Поехали!
— Не знаю…
— Давай!
— Я должна подумать…
— Давай поедем!
— Хорошо. Я постараюсь.
— Есть ведь американский обычай перед свадьбой устраивать девичник. Скажи, что отправляешься на девичник.
— Ладно. Разберусь.
— Вот и отлично. Спасибо.
Положив трубку, Хансон направился на кафедру китайского языка и литературы, чтобы встретиться с Чин Чин. Девушка смотрела корейский сериал, скачанный из интернета.