Ниоле: Обнаженная натура - страница 9

Они уже подходили к издательству.

— …О, какой у вас милый соавтор, — задумчиво протянул редактор, пожимая ручку Ниоле. — У вас рекламная фирма? Проспект возьмите. Может, посотрудничаем?

Сергей видел, что Ниоле не слишком приятно, как пристально разглядывает ее этот рыхловатый тип, и сделал выводы.

«Переть на нее так откровенно нельзя. Замкнется. Спасибо, братан, за науку».

Договор подписали, и Сергей поспешно увел Ниоле, поймав напоследок раздосадованный взгляд редактора.

— Кофе с пирожными? — спросил Сергей на улице.

— Покушение на фигуру? — в тон ответила Ниоле.

— Ничего страшного. Ужинать не будешь.

Они пошли в хорошую, дорогую кофейню, и, пока ждали заказа, Сергей деликатно вернулся к главному вопросу:

— Так что у нас со съемками? Я платье и визажиста заказываю?

— А во сколько это тебе обойдется?

— Дешевле, чем кому бы то ни было. Платье мне дадут за полцены, поскольку я с этой конторой работаю. А визажист — мальчик из училища. Он ради практики все сделает.

— То есть будет тренироваться на мне, как на кошке?!

Ниоле наклонила головку, словно хотела игриво, как теленок, его боднуть. В ее в глазах забегали веселые искорки.

— Ну, типа того. Но он очень талантливый. Ну, чего?

— Ну ладно, я приду. Адрес напиши мне.

Суббота ушла на приготовления — костюм надо было взять до окончания рабочего дня. Остановился Сергей на бордовом бархатном платье со шнипом, глубоким декольте и псевдозолотым шитьем. Вызвал он и визажиста, рослого полного Алешу, который работал с ним бесплатно, сдавая таким образом зачеты в училище.

«Седьмое марта — прекрасный день», — думал Сергей, протирая «лентяйкой» пол в студии.

Шумел обогреватель, гоняя по помещению волны теплого воздуха. Камин он еще не зажигал, экономя дровишки на вечер… Если получится…

В одиннадцать утра заблямкал домофон.

— Серега, это я, — послышался переламывающийся к сочному баритону голос Алешки.

— Заваливай, Видал Соссун.

Они, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, были запанибрата.

Визажист вошел розовый с утреннего морозца, неся чемоданчик с гримировально-пыточными принадлежностями.

— Ну ты мне и задание дал — как на дипломную работу, — говорил он, раздеваясь в прихожей. — Такие причесоны тогда делали на яичном желтке… Нам еще не читали таких.

— Я же полного соответствия не требую. Видимость создай, мне и довольно будет. И не фамильярничай. Это серьезная девушка.

Тут опять зазвонил домофон.

— Я туда пришла? — спросил голосок в трубке.

— Туда, туда.

Ниоле появилась тоже раскрасневшаяся и тоже с поклажей. Сергей уставился на красный, в дырочках, пластмассовый ящик.

— Это чего? — спросил он, подозревая самое худшее.

— Котоноска, — сияя, как новая медная монета, сообщила Ниоле.

— Чего-чего-о?

— Портативный кошкин дом.

— Зачем?!

— Ну вот твой мальчик за практику работает, я за кошку у него. А с тебя я натурой решила получить. Котика своего любимого поснимать привезла.

Ниоле, видимо, была в бешеном восторге от своей изобретательности.

— Убери эту дрянь подальше! — взревел Сергей. — Я котов на дух не переношу!

— А твоя фамилия, случайно, не Шариков? — ехидно сощурилась Ниоле.

— Моя фамилия на визитке! Не открывай свою скотовозку! Я тебя умоляю!

— Ну ты чего…

Ниоле выглядела огорченной.

— Буквально я их не переношу! Аллергия у меня на кошачий мех! Я через час никакой буду! Пф-рр!

Сергей изобразил, что у него льет из глаз и носа.

— А что ж теперь делать? Назад домой везти? А когда ж сниматься?

— Нет, тут кладовка есть, поставь туда. В конце сессии я его…

— Щелбахнешь…

— Да, только сейчас унеси…

— Вот, Пуся, не любит этот человек кошек.

Ниоле подняла котоноску на уровень глаз. Оттуда доносилось противное мяуканье, и в дырочки совался розовый нос.

— Рыжая? — с неприязнью спросил Сергей.

— Ага. Кто не любит кошек, тот не любит женщин. Теперь нам ясна твоя сущность.

Ниоле унесла вопящую тюрьму в подсобку.

— Хорошенькая, — со знанием дела констатировал Алеша. — Но она не модель.

— В этом проекте часто немодели будут. Готовься морально.

— А где твой камин? — спросила, вернувшись, Ниоле.

— В студии. Там коммунальная кухня была на двадцать семей. Но вот сохранилось буржуйское излишество.