Нирвана - страница 13

А то, что Гарри не с первых трех ударов обрушил дальника на пол, так это говорило лишь о коварстве да желании как можно болезненней и обидней наказать обнаглевшего хулителя родного училища. Ну и по поводу оскорбленных сирот дополнительное наказание полагалось. Такое вообще не прощалось.

Поэтому первый удар по несущемуся навстречу противнику был нанесен не убойный, но сильный и точный, так что кожа у дальника на скуле под левым глазом сразу оказалась рассеченной. Кровь заструилась, как и следовало ожидать. Второй удар последовал в плечо, и третий уже с тыла по печени. Пока Ломоть Сала пронесся в сторону по инерции да разворачивался, Гарольд, не получивший ни царапины, взялся за словесное воспитание:

– Кстати, о наших родителях ты зря выразился плохо. Они трагически погибли, когда нам с Тантоитаном было всего ничего. Так что только за поругание светлой памяти ничего тебе не сделавших людей ты достоин сурового наказания.

Развернувшийся толстяк какое-то мгновение слушал, пытаясь вникнуть в смысл слов. Но потом нащупал рукой кровавую рану на лице, засверкал взбешенными глазами и снова пошел в атаку. На второй раз ему досталось еще больше: лопнула правая бровь и оказалось изрядно разорвано левое ухо. Пока он с рычанием это осознавал и вновь разворачивался за более подвижным и постоянно меняющим место противником, наущения повторялись:

– Если ты настоящий офицер, а не купил свои капитанские погоны на рынке, то наверняка свое училище или академию никогда оплевывать не станешь. Так какое ты имел право с презрением высказаться о нашей вотчине? Или ты вообще засланный провокатор и собираешься сеять раздор в нашей империи между военными?

Слова о провокаторе вполне вовремя остановили остальных дальников, которые могли сорваться в общую драку в любое мгновение. Хотя и пятеро десантников были готовы к горячей потасовке.

А вот обры уселись обратно. То ли им сразу стало понятно, на чьей стороне сила, то ли они и в самом деле признали слова капитана Стенеси воистину верными.

Негра силком усадили на кровать оба его товарища-пилота, что-то ему строгое буркнули, но зато сами встали так, что сразу стало понятно: они целиком на стороне космодесантников. Скорей всего, по суммарности всех этих причин драка и продолжалась один на один.

Теперь уже Ломоть Сала старался не разгоняться, просто, размахивая своими длинными ручищами, шел вперед как танк. Даже залившая лицо кровь ему не мешала. Но ведь Гарольд и не таким «танкам» башни сворачивал. Сводя на нет все поступательное движение противника, он непрекращающимися ударами кулаков и ног заставил того остановиться, а потом и перейти в глухую оборону. Еще и приговаривал при этом:

– Зависть мучает? Подайся в отшельники. Любишь подраться? Вали на ринг. Не сдержан на язык? Или он у тебя во рту не умещается? Так я его укорочу!

После этих слов носок ботинка достал локоть толстого капитана, и тот от боли стал проседать. Раскрылся при этом настолько, что стальной кулак Гарольда резким ударом выбил ему сразу пару передних зубов. Тут Ломоть Сала и рухнул на спину.

Жестоко. Но справедливо. Да и другим наука.

Какое-то время дальники еще находились на том шатком гребне, с которого готовились броситься в потасовку, но их остановил насмешливый голос Малыша:

– Господа офицеры! Запись событий в кубрике ведется на протокол постоянно! Каждое слово наверняка зафиксировано. Виноват в драке ваш толстяк. Скорей всего, на Нирване его уже на Кафедру не примут. Хотите тоже вместо Дивизиона оказаться в роли постовых на отработанных планетах? Да и не справитесь вы с этими ребятками. Так что не позорьте честь мундира, а быстро и дельно окажите помощь своему недалекому умом товарищу.

Несколько мгновений гнетущего молчания и нахмуренных переглядываний, после чего кто-то стал доставать пакеты первой помощи.

И как раз в этот момент дверь кубрика резко распахнулась и внутрь ворвалась с радостным криком капитан Ланьо:

– Ребята! Ура! Смотрите, что у меня есть! Кристалл с записью выступления Павла Ремминга. У экипажа вытребовала! Доставайте виртуальный проектор! – Она приближалась только к Танти, смотрела только на него, хотя и обращалась вроде как ко всем. Но все-таки сообразила осмотреться и только потом застыла на месте, уставившись на окровавленного, начавшего стонать толстяка. – Ой… А что это с ним?