Нисхождение - страница 5

Эта догадка многое объясняла, но, в свою очередь, вызывала кучу вопросов. Ну, хорошо, его приняли за человеческого ребенка, но как они могли не уловить проходящего через него потока вестры? Не было под рукой соответствующих приборов? Или (о ужас!) они вообще не подозревают о существовании веррителей? Последнее казалось просто невероятным, легче было верить, что здесь просто какая-то ошибка, что если им объяснить...

А кому, собственно, объяснять-то? В помещении кроме него не было ни души, а мысли людей за его пределами сливались в какой-то белый шум, который еще надо как-то научиться расшифровывать, ну, для начала хотя бы попытаться изучить здешний язык. Вот только не в его нынешнем жалком положении этим заниматься.

Продолжать травиться неизвестной гадостью не хотелось. Спасибо, конечно, что спасли мне жизнь, но дальше я лучше как-нибудь сам...

Анвихо аккуратно извлек из своего тела иглу, через которую поступала жидкость, и стал разматывать стесняющие движения бинты. Особенно пришлось повозиться с правой рукой, которую словно специально замотали так, чтобы оставить его с культей вместо пальцев. Вестра сразу же активнее зациркулировала по организму, восстанавливая все, что можно.

Вестра вестрой, на Анвихо вдруг реально захотелось есть. Ну, понятное дело, энергозатраты плюс потребность в аминокислотах для выращивания новых тканей. Когда здесь кормят, мальчик понятия не имел, может, лежачим еды и вообще не положено, только эта самая жидкость внутривенно. Надо срочно найти кого-нибудь из местного персонала, с кем можно будет объясниться, ну или хотя бы его язык расшифровать. Истощенное после катастрофы тело плохо слушалось, но Анвихо все же слез с кровати и потопал в больничный коридор, благо дверь была не заперта.

Врач реанимационного отделения Геннадий Михайлович Степанов, чуть не почувствовал себя плохо, увидев шествующую ему навстречу мумию. Правда скоро, приглядевшись, он опознал в "мумии" замотанного в бинты малолетнего пациента одной из подчиненных ему палат, не далее как два назад поступившего в их больницу в совершенно разбитом состоянии. Говорили, что мальчуган - жертва авиакатастрофы, только вот никто не мог опознать аппарат, на котором он летел. Какой-то самодельный геликоптер что ли или вообще переделанный дрон. Степанов в этих вещах все равно не разбирался и забивать ими голову не хотел. Фактом было то, что этого мальчишку чуть ли не по частям пришлось собирать, и высказывались серьезные сомнения, что у него вообще там все срастется. Как бы то ни было, этот пациент с момента обнаружения пребывал в коме и еще долго не должен был из нее выходить, чему способствовали и вводимые ему лекарства. И вот на тебе, он уже на ногах и даже покинул палату! С этим надо было срочно что-то делать, и Геннадий коршуном ринулся к слишком рано пришедшему в сознание пациенту.

- Мальчик, ты находишься в больнице и должен сейчас лежать в палате реанимации, - сходу заявил он. - Ты давно пришел в себя? Рядом с твоей койкой есть кнопка для вызова дежурной медсестры. Если тебе чего-то надо, жми на нее, но ни в коем случае не вставай и не отсоединяй капельницу! И, раз уж ты теперь в сознании, скажи, как тебя зовут и как связаться с твоими родителями, а то тебя доставили к нам в больницу безо всяких документов.

Мальчуган от такого натиска немедленно впал в ступор и лишь таращил на Геннадия свои карие глаза. Ну да, вот только нервного шока ко всем его проблемам ему еще и не хватало! Степанов, между тем, замечал, что бинты на пациенте уже частично размотаны, а на ладони правой руки, кажется, даже разорваны и теперь топорщатся. Как мог едва вышедший из комы ребенок такое сотворить - уму непостижимо!

Мозг Анвихо, между тем, работал в бешеном ритме, спеша расшифровать доселе неведомый ему язык. Слишком много информации приходилось считывать и анализировать, а тут еще встреченный им человек сыпал вопросами, которые надо было запомнить, чтобы потом дать на них ответ. Хорошо хоть, что его пока что никуда не торопили, ну, по крайней мере, не подталкивали физически. Чувствуя нарастающую слабость, мальчик привалился плечом к стене. Наконец, процесс анализа привел к хоть какому-то положительному результату, и теперь можно было начинать составлять осмысленные ответные фразы.