Нити судеб человеческих. Часть 1. Голубые мустанги - страница 37

- Ну, все! Утро вечера мудренее. Спать пора, а утром договорим.

Антонина Васильевна занялась приготовлением постели для гостьи на кушетке в углу, сами же хозяева ушли спать в другую комнату.

Хатидже заснула сразу же. Снилось ей, что она в "родном" вагоне с детьми...

А Тимофей Иванович вышел в ночную прохладу, и стоя у сарая задумался над неуспокоенной изощренностью властей. Он смотрел в степь, туда, где густая чернота затянутого тучами неба не освещалась ни единой звездочкой, ни самой малой искоркой света. И вдруг в этой беспроглядности, где взгляду не на чем было остановиться, возникло движение, какое возникает в колдовской чаше гадалки, вызвавшей запредельного духа, или, чтобы всем было понятно, какое возникает в искривленном зеркале, которое еще и вращается вокруг накренившейся оси. И оказалось, что есть во Вселенной особая темнота, которая чернеет мрачной круговертью даже на абсолютно черном фоне.

Тимофей Иванович тряхнул головой, чтобы отогнать представшее перед ним наваждение. Но черный изгиб пространства уже скрылся, и нечаянный свидетель происшедшего облегченно рассмеялся.

- От свежего воздуха закружилась, видно, голова. Да и спать пора! – и он пошел в дом.

Утром Хатидже чувствовала себя очень стесненно. Еще до завтрака высказала робкое предположение, что, может быть, ей все же пойти и заявить, что она не преднамеренно отстала от эшелона. Антонина Васильевна, которая полночи обговаривала возможные варианты с мужем, без обиняков ответила на это, что большей глупости представить себе нельзя.

Когда попили чаю, Антонина Васильевна вышла в другую комнату и вернулась с чем-то, завернутым в голубую салфетку.

- Вот, - проговорила она, разворачивая салфетку. - Это паспорт моей покойницы тети, перед приходом немцев умерла. Поглядим, подойдет ли вам.

Тимофей Иванович тоже встал и заглянул в паспорт и потом поднял глаза на ночную гостью.

- Может сойти, если волосы обрезать и собрать пучком, - засмеялся он.

С фотографии на паспорте смотрела старая женщина лет шестидесяти, длиннолицая, худая.

- Форма глаз и бровей совпадают, - тоже весело рассмеялась Антонина Васильевна. - Тетя Валя постарше, но это ничего, состарить - не омолодить.

Хатидже тоже встала и заглянула в паспорт. Ей показалось, что они с тетей Валей совершенно не схожи и этот документ никак не может ей пригодиться. Огорченная она взяла протянутую ей книжицу. Валентина Степановна Иванько, украинка, год рождения 1885 - на пятнадцать лет старше. И, главное, не похожа, совсем не похожа!

- Все! Теперь вы тетя Валя - так и буду называть! А муж называл покойницу Степановной - так и будет величать!

- Но ведь непохожи мы! - с отчаянием воскликнула Хатидже. - Поймают меня на обмане!

- Да кому надо вас... ой!.. тебя, тетя Валя, ловить! Это на крайний случай, а на этот самый случай и платочек повязать можно по-старушечьи, посмурнее глядеть. Главное - глаза и брови одинаковые. Да и нос горбонос! - опять веселилась Антонина Васильевна.

- Похожа, похожа! Очень хорошо подошел документик! - Тимофей Иванович тоже был доволен.

Поддаваясь хорошему настроению хозяев, Хатидже-ханум опять внимательно изучила фотографию. Да и чего там было изучать, господи! Старый маленький фотоснимок, женщина на нем по типу лица и вправду была схожа с ней. Конечно, ежели подвергнуть фотографию экспертизе, то идентичность можно опровергнуть. А так, на быстрый взгляд, вполне сойдет Хатидже за Валентину...

Так и осталась Хатидже у добрых людей в ипостаси их тетки Вали. Порассказали они своей тетке об ее былой жизни, о родственниках, и вместо татарки Хатидже появилась украинка бабуся Валентина.

Большие оранжевые абрикосы плавали в обширной луже. Камилл снял ботинки, затолкал в них носочки и полез за абрикосами. Сразу же поскользнулся на илистом дне и шлепнулся в лужу, которая представляла собой, если быть точным, затопленный ночным ливнем участок заброшенной проселочной дороги. Было обидно и противно, его шорты были в желтой жидкой грязи. Но вокруг была вода, и он пучком травы смыл грязь с мокрых шортов и с тела. Затем вновь осторожно полез за манящими абрикосами. Оказалось, что под водой, доходящей порой ему до колен, есть участки с травой, и, отыскивая их пальцами ног, можно не скользить и устойчиво перемещаться по акватории. Сразу же отправляя абрикосы в рот, он понял, что среди них большинство пропитаны теплой водой и потеряли свой вкус, а встречаются и нормальные - видно упавшие недавно. Он сообразил, что в высокой траве на обочине должны быть сухие вкусные плоды.