Нити судеб человеческих. Часть 1. Голубые мустанги - страница 40
Дети спаслись от опасности быть покалеченными, но оказались под хлынувшим с небес водопадом. Мгновенно они промокли насквозь, и искать укрытия уже не было смысла. Дождь был теплым, мальчики скользили на глинистой дороге и падали, но ливень сразу же смывал грязь с их спин и задниц. Оно бы и ничего, было от чего веселиться, но вдруг наступившие посреди дня сумерки пронзил блеск молнии, и прямо над головами загрохотало. Привычные к таким проявлениям стихии приятели Камилла весело заорали:
- Мамагилдырок!
Камилла охватил страх, особенно, когда молнии стали непрерывно одна за другой прочерчивать небо то над ними, то спереди, то сзади. Гром гремел не переставая, раскаты, казалось, взгромождались друг на друга, низвергались и разрывались, катились по небу большими шарами и, взрываясь, рассыпались малыми ядрами, которые, попеременно отскакивая то от земли, то от туч, исчезали вдали. Камиллу хотелось сейчас быть рядом с мамой и с папой, в сухом помещении, в безопасности.
…Страх перед бурными проявлениями стихии, как Камилл имел возможность убедиться впоследствии, превосходил страх перед падающими с неба бомбами. Во время дневных бомбежек он неоднократно со своими приятелями, теми, уже далекими от него, стоял где-нибудь на крыльце или лежал в каких-нибудь кустах, и смотрели они на пикирующие на городские кварталы советские бомбардировщики, а были люди там живущие уже, как видно, не советскими, так как жили под немцем, в оккупации. А когда немцы убегали, а наши войска входили в город, то бомбили неизвестно чьих, привыкших уже ко всяким напастям, все - и наши, и немцы. Когда бомба свистела, мальчишки знали, что упадет она не близко. Когда же после того, как пикировавший со страшным воем самолет отваливал, свиста бомбы не было слышно, то многоопытные ребятишки ложились на землю и закрывали головы руками. Но вот ночные бомбардировки были очень неприятны - лежали тогда Камилл с мамой во время налета под кроватью, ибо считалось, что кроватная сетка спасает от рухнувших стен.
... Грома гремели не переставая, новые друзья Камилла уже устали орать и прыгать, и все поплелись все же под какое-нибудь укрытие. Неподалеку оказалась небольшая постройка - три стены и соломенно-земляная крыша, туда все они и забрались. Сняв с себя нехитрые летние одеяния, мальчики остались голенькими, и стали отжимать воду из своих рубашек и штанишек. Одежда узбечат была предельно проста: штаны на затягивающемся шнуре длиной до колен из светлой домотканой бязи и из такой же бязи рубашки без привычного нам отложного воротника.
Гроза бушевала еще с полчаса, и внезапно, как и началась, затихла. Через полминуты уже ярко сияло солнце, и по колено в залившей селение воде мальчишки разошлись по домам...
- это из фольклора другого азиатского племени. Но и для жителей обширных плодородных земель в междуречье Сырдарьи и Амударьи абрикосы - важный элемент многовековой материальной культуры. Весной, в первые недели после серой зимы, когда только лук и вялая морковь, - если, конечно не считать пирожков из зеленого клевера, - разнообразят ежедневную еду из дробленого зерна и из надоевших лойи и маша, местных бобовых, весной еще зеленые твердые плоды абрикоса, именуемого здесь урюком, дети и взрослые грызут, посыпая солью, и это довольно вкусно и полезно для организма - в кислых плодах уже много витаминов, а соль, оказывается, способствует лучшему их усвоению. Потом наступают роскошные дни обилия оранжевого цвета в садах, на керамических блюдах, на дастурханах, на зеленых лужайках под деревьями, в больших плоских плетеных корзинах во дворах, на базарах, в руках замызганных ароматной мякотью малышей. Из урюка варят пастилу и разливают ее на камышовые циновки, разостланные на плоских крышах. Рядом на таких же циновках сушатся целые плоды, здесь же разложена под лучами солнца курага - две сцепленные между собой половинки абрикоса, напоминающие раскрытые створки ракушек, которыми устланы песчаные мелководья теплых морей. Косточки съеденных плодов или плодов, использованных для изготовления кураги, высушивают, затем калят в горячих углях и, отсеяв золу, подсаливают их, чуть приоткрывшихся и ставших похожими на фисташки. Все это для зимы, когда липкая грязь, мокрый снег, неслабые морозы, и ни тебе телевизора, ни даже электрического света, а только сиди под одеялом, накрытым на деревянный ящик, под которым на железном сетчатом поддоне горячие уголья того же урючного дерева. Лучшая древесина для очага, для получения долго не остывающих углей - древесина абрикосового дерева. И на вид поленья эти не спутаешь с другими - плотные, желтоватые, с приятным ароматом - вот бы такие для европейских каминов, да где уж!