Нити судеб человеческих. Часть 3. Золотая печать - страница 17

Так, может быть, Ахтем имел в виду тех русских, которые сидят в Политбюро, в КГБ и в других таких же всесильных организациях? Безусловно, к ним и надо относить обиду! Но много ли их, и справедливо ли из-за сотни, ну, тысячи, ну пусть десяти тысяч политических авантюристов, находящихся во власти, обвинять весь русский народ?

С другой стороны, думал Февзи, Ахтем и все другие крымские татары получали свои порции гонений, оскорблений, несправедливостей именно от русских чиновников, вышвыривали их из домов русские милиционеры, оскорбляли их на русском языке, куражились над ними пьяные русские дружинники. Так что же, оправдывать это воинство зла и любить их, восклицая, что они пешки в игре, что виновны сидящие в Политбюро? Конечно же, нет! Неестественно было бы оправдывать немецких солдат, пришедших на земли Советского Союза, почитая их за несчастных пешек в игре Гитлера!

Так, значит, прав Ахтем?

Однако никогда он, Февзи, не бросит слово упрека в адрес Олега, или Володи, или Константина Федоровича, или других, с кем сводила его судьба!

А как насчет любимой учительницы Ольги Васильевны, которая предала его? Но о том Февзи не хотел вспоминать.

Да, ничего не знал Февзи о тех академиках и генералах, о тех математиках и филологах, обо всех тех рядовых гражданах страны, кто восставал, ломая свою судьбу, против имперской международной агрессии, против ложного коммунистического интернационализма, против возрождающегося сталинизма – крайней формы российского шовинизма. Не знал об этих борцах, но он знал тех русских, с кем рядом жил все эти годы. Нет, не мог он примириться с тем, чтобы супостатам своего народа дать собирательное имя «русские». И в то же время…

Мысли разбегались. «Если я, историк с дипломом одного из лучших университетов страны, не могу найти решение этого вопроса, то чего можно требовать от простых татар!» - думал Февзи.

Так думал он, проживший много лет в Ленинграде, естественный поборник дружбы между людьми разных национальностей. Но разговор с Ахтемом заронил в его душу червя сомнения - в праве ли он оспаривать обиду крымского татарина на представителей России, сперва лишившей Крым самостоятельности, а потом выселившей его коренных жителей на смерть и лишения?

И понял Февзи, единственный из оставшихся в живых обитателей барака в Голодной степи, что он слишком долго прожил в отрыве от своего народа, настолько долго что, сам того не осознавая, пытается соответствовать тому окружению, в котором долгие годы жил, забыв о своем происхождении.

Соответствовать окружению, забыв о самоидентификации - это недостойно свободного и гордого человека! – такой приговор вынес той ночью сам себе Февзи, выпускник исторического факультета Ленинградского университета.

Вопрос, который оказался столь мучительным для Февзи, действительно непростой. И я не знаю исчерпывающего ответа на этот вопрос. Впрочем, есть ли среди серьезных вопросов такие, на которые имеются исчерпывающие ответы?

На одном из сайтов в августе две тысячи пятого года появилось такое сообщение:

«Из Крыма в 1944 году изгнаны, как тогда казалось, навсегда, целые этнические группы, среди которых не только крымские татары, но и греки, болгары, немцы армяне, арнауты, турки, крымчаки. Поводы, для, подчеркиваю, внесудебных депортаций - паранойяльные... А после началось форсированное освоение свободных территорий, в основном, специфическими контингентами. Какими? Этими самыми... Отставниками армии, флота, вертухаями всех мастей… от КГБ до ментов. Ну, и конечно партноменклатура... куда без нее. Вот, по большей части контингент, который никогда, никаким народом не был, в том числе и русским».

Замечательно сказано! «Никогда никаким народом не был, в том числе и русским»!

Со своей стороны добавлю следующее. Я не удивляюсь деяниям этого специфического контингента, поведение которого в Крыму аналогично поведению наглого грабителя-домушника, озлобленного возвращением хозяина дома.

Я удивляюсь только некоторым моим землякам, которые забывают, что кроме этого «специфического контингента, который никогда никаким народом не был», есть и другой русский народ.