Нити судеб человеческих. Часть 3. Золотая печать - страница 27
И еще слышал Фуат вперемежку звучащие голоса дальних предков, предрекающие ему и его потомкам счастливую жизнь на родном Полуострове на все будущие времена, и одна фраза четко выделялось в нестройном хоре - «Кош кельдинъ Ватанынъа, эвляд!»
(Перевод фраз: «Хвала тебе, Фуат! Ты сумел сохранить сестричек, дождался вернувшегося с войны отца, а нынче уже вернулся на родину!»; «Молодец, сынок, теперь уже ты родину не покинешь!»; «Добро пожаловать на родину, чадо!»).
Ни один крымский татарин не сомневался в предстоящем счастливом будущем на земле своих предков. Но сегодня трудности шли одна за другой.
Сразу же возникла серьезная проблема у десятиклассницы Алиме: ее не принимали в школу. Но девочка твердо решила заканчивать школьное обучение на родине.
- Нет прописки, значит, не положено! - задыхаясь от одышки кричала директор школы, не стесняясь присутствия своих молчащих коллег.
После неоднократного посещения Фуатом районного отдела народного образования, дочке разрешили посещать уроки, не зачисляя ее в ученицы официально.
- Все равно вашу семью скоро выгонят из Крыма, - с прелестной улыбкой говорила Фуату молодая и красивая чиновница, давшая такое милостивое разрешение. – Ладно, пусть доучивается, уже до конца учебного года недолго ждать.
Девочку в классе приняли хорошо. Но через пару недель директриса была обеспокоена тем, что Алиме прочно вписалась в ученический коллектив благодаря своему веселому нраву и хорошей успеваемости. Не поленилась товарищ директор и посетила на дому нескольких родителей, в политической благонадежности которых она была уверена. Им она поведала, что по попустительству районного отдела образования в школу была допущена крымская татарка, не имеющая прописки в Крыму. В ответ на испуганный возглас благонадежных родителей «Ах! Как так?», директриса горестно кивала головой – вот так, мол, притупилась большевистская бдительность у некоторых наших работников.
- Поэтому, - говорила директриса-большевичка, - убедите своего ребенка не дружить с представительницей преступной нации, а разоблачать ее попытки войти в доверие к нашим замечательным советским десятиклассникам.
Не каждое из чад предупрежденных родителей приняло к руководству указание бдительной директрисы, а те, кто стал распространять среди соучеников информацию о зловещих планах девушки по имени Алиме, не добились никакого успеха.
Алиме успешно закончила десятый класс, на выпускном вечере погуляла, а аттестат ей не дали.
Директриса школы по наглому воровала из небогатого школьного бюджета, а, кроме того, брала взятки - это всем было известно. Вот она и выслуживалась перед районными управлениями милиции и КГБ.
Да, аттестат зрелости девушка не получила, а вот когда она после окончания школы обратилась с некоторым опозданием в милицию с просьбой выдать ей паспорт, – шестнадцать лет уже давно исполнилось! - то паспорт ей дали, не стали отсылать в Узбекистан. Но паспорт тот был без прописки, чистый. Вот, мол, у нас гражданские права соблюдаются, по достижении должного возраста советская власть даже крымской татарке паспорт выдает.
Тут советская власть уподобилась растрепанной пьяной женщине, со спущенными чулками, обмочившейся, но глядя в вытащенное из кармана зеркальце криво-косо намазывающей помадой губы – комильфо, блин.
Поначалу Фуат не менее раза в неделю посещал районный отдел милиции и райсовет с требованием прописать его и семью в законно купленном доме.
- Дом куплен незаконно, вы запугали его хозяина и заставили его продать свое жилье! - так заявил однажды ему начальник районного отдела внутренних дел. После этого разговора Фуат перестал ездить в райцентр.
В РОВД, однако, о нем не забыли, и по прошествии нескольких дней ему пришла повестка с требованием явиться в паспортный стол. Там Фуат услышал требование немедленно покинуть Крым.
- Иначе мы привлечем тебя к ответственности как нарушителя паспортного режима, - заявил усатый майор. - Вот, подпишись, что ты предупрежден.
Фуат по неопытности подписал подсунутую ему бумагу, но это было в первый и последний раз. В дальнейшем он, как и тысячи других крымских татар, не подписывал подсовываемые ему в милиции или в КГБ бумаги, основывая свой отказ на незаконности и антиконституционности предъявляемых требований. Крымские власти тоже поначалу не знали, как поступать с упорно не желающими добровольно покидать - подумать только, как они непослушны! - свои дома татарами. Но вскоре тактика была разработана, и законных хозяев законно купленных домов стали силой выселять и вывозить за пределы Полуострова.