Нити судеб человеческих. Часть 3. Золотая печать - страница 47

В это время заглянула мама Камилла:

- Сынок, постели на стол скатерть и разложи тарелки, сейчас я кушать подам. Все, наверное, проголодались.

Волнение среди слушателей речи хозяина дома не затихало, ребята обдумывали услышанное, вновь переживая то, что было в какой-то степени им уже известно.

Но вот на столе появился мясной пирог - кобетэ.

- Камилл, - сказал отец, - займись кобетэ.

Не так уж часто посещал Камилл дом родителей, и им явно хотелось увидеть его занимающимся, как прежде, домашними делами.

Гости отправились мыть руки.

Камилл концом острого ножа провел по окружности… Но для того, чтобы непосвященный читатель понял, по окружности чего провел ножом герой нашего повествования, надо изобразить конструкцию мясного пирога, о разделке которого идет речь. Прежде всего, хочу уточнить, что речь идет о конкретном виде кобетэ – катмерли кобетэ. «Катмерли» означает, что из слоеного теста – со всеми вытекающими из этого приятными последствиями.

С чем сравнить этот великолепное творение рук человеческих - предмет вожделения каждого крымского татарина? Не знаю, право! Или вы его видели, или вы его не видели, или ели его, или не ели!

Прежде всего, катмерли кобетэ – культовый субъект крымскотатарской национальной кухни. Чебуреки, вы скажете? Ну, чебуреки – это чебуреки. Это даже не просто объект национальной кухни, это нечто другое! Чебуреки - это символ нормального бытия. Однажды одного татарина спросили, сколькими чебуреками он может насытиться?

- Чибурекке тоймак олурмы? О емиш те о, емиш! - воскликнул он. - Разве чебуреками можно насытиться! Они же как фрукты, как фрукты!

Я думаю, что он имел в виду, что чебуреки можно есть весь день, подобно тому, как можно весь день срывать с веток деревьев вишню или абрикос, яблоко или грушу, и вкушать, вкушать, вкушать…

Но при всей своей символичности чебуреки в некотором смысле банальны. Всем чебуреки известны, все их - хотя бы подделку под тем же названием - когда-нибудь да пробовали. А вот кобетэ, я знаю, доводилось поесть очень и очень немногим из числа тех, чья мама не готовила его для них в детстве.

Кобете - это событие. Чебуреки же - это свидетельство достойного существования крымского татарина. Когда в дом приходит гость, перед ним сразу же ставят вазочку с колотым твердым сахаром, другую с печеньем курабье (нет, это не то, которое продается в магазинах, просто совпадают названия!) и чашечку горячего черного кофе. Не успеет гость допить кофе, а беседа еще не достигла своей вершины, как хозяйка уже вновь суетится у стола и кто-то вносит блюдо с чебуреками (а я помню времена, когда чебуреки подавали не на блюде, а в саны – красивой металлической посуде с крышкой)…

Да, гость еще не успел допить свой кофе.… Однако надо признать, что такая оперативность является непременным достоинством татарской семьи, когда в доме много женщин – мать, жена, сестра или свояченица, а, может быть, забежавшая или специально кликнутая по сему поводу соседка. Одна из женщин спешно просеивает сквозь сито муку, другая чистит лук, а третья прокручивает мясо (а когда-то мясо не прокручивали, а быстро-быстро превращали в фарш двумя ножами – такой продукт был вкуснее!). И вот уже та, что просеивала муку, замешивает тесто на воде и без яиц, но с добавлением двух-трех ложек растительного масла (не все это масло добавляют, а вот Гульзар, жена моего друга Рустема, – всегда!). Тесто должно быть в меру крутым, но не очень - на ощупь оно должно быть подобным мочке вашего уха. Вот и фарш уже готов – согласитесь, что для проворных рук, да при бесперебойно работающем языке, продолжающем еще прежде начатый разговор, на эти дела достаточно и десяти минут. От уже готового теста первая женщина, не прекращая слушать и подавать реплики, отрезает маленькие кусочки, и этих кусочков уже целая горка, и в четыре руки вместе с той, которая почистила и мелко нарезала лук, они подвергает каждый кусочек теста последующим процедурам: тесто между ладоней превращается в недлинную колбаску, эта колбаска свертывается в спиральку, которую сдавливают и отстраняют в другую горку.