Ниточка памяти - страница 19

стр.

Рут приблизилась на шаг, напряженно вглядываясь в его профиль:

— Бонделли думает, что из-за наших отношений ты станешь колебаться.

"Проклятый, умоляющий тон ее голоса!". Его мозг, наконец, уловил смысл вопроса.

— Хорошо, я сделаю все, что могу, — ответил он.

— Этот человек в тюрьме, он только внешняя оболочка, — сказала она. Ее голос был тихим, бесцветным.

Он взглянул на нее, отмечая, как черты ее лица застывают по мере того, как она говорит.

— Он не мой отец. Он только похож на моего отца. Мой отец умер. Он уже давно умер. Мы просто не понимали этого… Вот и все.

"Господи! Какая она жалкая!"

— Я сделаю все, что могу, — произнес он, — но…

— Я знаю, что надежды не так уж много, — сказала она. — Я знаю, что они чувствуют — люди. Мою мать убил тот человек.

— Люди должны понять, что он не в своем уме, — заметил Фурлоу, помимо своей воли сбиваясь на наставительный тон. — Они замечают это по тому, как он говорит, по его поступкам. Сумасшествие, к сожалению, передается окружающим. Оно порождает ответную реакцию. Сумасшедший является для общества раздражителем, который оно хочет устранить. Он заставляет людей задавать себе вопросы, на которые они не могут ответить.

— Нам не нужно сейчас говорить о нем, — сказала она. — Не здесь. — И посмотрела на рощицу. — Но я должна поговорить о нем. Или я сойду с ума.

— Это вполне понятно, — произнес он успокаивающим тоном. — В ответ на то беспокойство, которое он причинил обществу, общество отвечает… Проклятие! Слова иногда так глупы!

— Я понимаю, — сказала она. — Я тоже могу делать клинические обобщения. Если моего… если этого человека в тюрьме признают сумасшедшим и отправят в лечебницу, люди будут вынуждены задавать себе очень неприятные вопросы.

— Может ли человек казаться нормальным, когда он на самом деле помешанный? — спросил Фурлоу. — Может ли человек, который считает себя нормальным, быть сумасшедшим? Могу ли я быть настолько не в порядке, чтобы совершить такой же поступок, как тот человек?

— Я сейчас все время плачу, — произнесла Рут. Она взглянула на Фурлоу и отвернулась. — Очень трудно побороть боль утраты. — Она глубоко вздохнула. — Ничего не помогает, хоть я давно работаю сестрой в психиатрическом отделении. Как странно… будто два разных человека уживаются во мне.

Она опять посмотрела на Фурлоу с беззащитным выражением.

— Но я не могу пойти к человеку, которого я люблю, и попросить забрать меня отсюда, потому, что я боюсь… смертельно боюсь.

"Человек, которого я люблю!" Эти слова раскаленной стрелой пронзили его мозг. Он тряхнул головой.

— Но… как же…

— Нев. — Как сухо она произнесла это имя. — Я не живу с ним уже три месяца. Я жила у Сары Френч. Нев… Нев был ужасной ошибкой. Это жадный, мелочный человек!

Фурлоу почувствовал, что горло у него сжалось. Он кашлянул, посмотрел на темнеющее небо и сказал:

— Через несколько минут стемнеет.

Как глупо, не к месту прозвучали эти слова!

Она дотронулась до его руки.

— Энди, о Энди! Что же я наделала!

Она позволила ему обнять себя. Он погладил ее волосы и тихо произнес:

— Но мы снова вместе, как прежде.

Рут подняла голову и посмотрела на него.

— Беда в том, что этот человек в тюрьме не производит впечатления помешанного. — Слезы текли у нее по щекам, но голос звучал твердо. — Он думает, что моя мать была неверна ему. Большинство мужчин переживают по этому поводу. Я думаю… даже Нев должен страдать из-за этого.

Неожиданный порыв ветра стряхнул на них капельки воды с листьев. Рут высвободилась из его объятий.

— Давай пройдемся пешком.

— В темноте?

— Мы знаем дорогу. И потом клуб верховой езды установил там фонари. Они освещают дорогу через пустырь в госпиталь. Они автоматические.

— Может пойти дождь.

— Не имеет значения. Мои щеки и так уже мокры от слез.

— Тут… дорогая… Я…

— Давай просто прогуляемся нашей обычной дорогой.

Он все еще колебался. Было что-то путающее в этой роще… Какое-то давление, почти ощутимый шум. Он подошел к машине, сел в нее и нашел свои очки. Вылез снова, огляделся — ничего. Ни мошек, ни других, признаков чего-либо необычного — за исключением странного давления.

— Тебе не понадобятся твои очки, — сказала Рут. Она взяла его за руку.