Нижегородский кремль - страница 10
Кварталы жилой застройки, показанные на этом плане, очевидно, повторяли конфигурацию и более раннего времени, так как по их контуру можно найти объяснение большинству описанных в Писцовой книге групп дворов. На другом плане, более близком к середине XVIII века, условно показана односторонняя застройка, которую имели почти все кварталы. По Писцовой книге иногда можно определить местонахождение того или иного двора или их группы, если в тексте указано их отношение к известным и сейчас церквам или кремлевским башням. Но чаще ориентиры оставались понятными только самим современникам, писавшим, что дворы стоят «меж водороины и Якимова двора Патокина» или же «через улицу в бугре подле попа Офонасия».
Составители Писцовой книги занимали ответственные посты в системе бюрократического аппарата феодальной Руси. Писцы Д. Лодыгин, В. Полтев и дьяк Д. Образцов отвечали за правильность и своевременность сбора денежных средств для государства. Из съезжей избы, что стояла в центре кремля, они выходили на обследование городской застройки (рис. 8). Проверив владельцев дворов в какой-либо части кремля, возвращались обратно в съезжую избу (23)[4], откуда снова шли на осмотр. Вслед за дьяком, писцами и сопровождавшей их свитой перейдем Большую Мостовую улицу — выложенный бревнами спуск, идущий от Дмитровской башни поперек всего кремля вниз к Ивановской башне. Здесь «з Большие улицы идучи к Архангелу (собору Михаила Архангела — С. А.) направо» описаны первые шесть дворов (24). Писцы снова поворачивают в тупик, обследуя стоявшие там еще 8 дворов (25). Вернувшись обратно и «ис тупика идучи направе», они попадают на продолжение первой улицы, где широко раскинулись дворы князей Борятинского и Воротынского, казенный двор воеводы — начальника вооруженных сил края, дворы крупных феодалов Доможирова и Волынского (26). Эти 5 дворов выдвинулись на бровку высокого волжского берега, заняли место, где могло бы стоять более трех десятков изб неродовитых хозяев.
Писцы снова возвращаются к началу этой линии дворов и «на другой стороне тое ж улицы» по направлению к Часовой башне кремля, не доходя Архангельского собора, описывают еще 6 дворов (27). Дальше идут мимо строений, беспорядочно разбросанных по буграм у Часовой башни, и здесь путь преграждает «государев житничной двор, а в нем шесть житниц» (28), а недалеко от него «двор Амбросьева Дудина монастыря, а на дворе церковь Зачатие Ивана Предтечи, древяна на подклетех» (21).
До этого пункта расположение дворов примерно соответствовало форме кварталов, нанесенных на план 1769 года, но на месте, где должны стоять житничный двор и подворье Дудина монастыря, оказываются пустыри, как бы вырезанные в прямоугольных кварталах. Но так и должно было быть, поскольку план составлен на 140 лет позже Писцовой книги, когда удаленная от границ нижегородская крепость не нуждалась больше в государственных складах зерна и продовольствия, необходимого в случае вражеской осады. А после того как в 1764 году особым указом были значительно сокращены церковные земельные владения, в кремле разобрали несколько монастырей и монастырских подворий со всеми их деревянными постройками и церквами. Тогда в планах Нижегородского кремля появились пустые места и как раз там, где по описи 1622 года были: подворье Печерского монастыря (22), теплая церковь Иоанна Богослова при Архангельском соборе (18), церкви Духовского монастыря, закрытого в 1764 году (20), церковь Петра Митрополита (17), уменьшен участок (16) церкви Воскресения, перестроенной в 1647 году в каменную и сломанной в XIX веке.
Иной раз пустые участки образовывались на месте ставших ненужными «осадных дворов» служилых людей, которые в XVII веке составляли значительный процент владельцев кремлевских дворов. Кроме того, политика запрещения в кремле нового жилого строительства уже в XVIII веке привела к освобождению от жилья почти всей северной половины нижегородской крепости.
Внешний вид домов, а также более крупных боярских хором восстанавливается по аналогии с обычным и в более позднее время устойчивым типом русских деревянных построек. Также лишь небольших неточностей можно ожидать при реконструкции деревянных церквей, различавшихся по двум основным типам — клетские, покрытые крутой двускатной кровлей, или шатровые, завершенные высоким шатром над башнеобразным объемом здания. О старых каменных сооружениях можно судить по архивным чертежам, если их сохранил случай. Так, в Государственном архиве Горьковской области имеется обмер Спасского собора 1652 года (рис. 9), сломанного еще в 1829 году. Представление об общем виде многих не существующих сейчас зданий могут дать старые фотографии, и большой благодарности заслуживают выдающиеся нижегородские фотографы А. О. Карелин и М. П. Дмитриев, оставившие нам ряд документально точных фотоснимков города 1870—1900-х годов.