Низвергнутый - страница 6

— Добрый день Антон Львович! — добродушно сказал я в трубку. Это я Игорь Григорьевич, звоню по поводу завещания.

— И вам добрый Игорь! — прозвучавший в трубке голос был ни капли не похож на бездушный, который в моём понимании и должен быть у нотариуса. А я уж думал, что мне вас вовсе не найти. — и столько радушия и искренней радости было в этом голосе, что меня прям коробило. Значит все же будите! Или вы по какой другой причине звоните?

— Именно! Извините, но я действительно не могу быть на оглашении завещания, если мне что–то полагается, то не могли бы мне сообщить постфактум.

— Чего же так? — встревожено что ли вопросил он. У вас что–то случилось? Я могу подъехать и помочь! — и снова голос его наполнился участием к моей судьбе….

— Нет ничего просто сделаете если не сложно

— С вами все в порядке?

Я не выдержал и сбросил трубку, вот уж чего совершенно незнакомый человек волнуется о моей судьбе. Лицемер он и никак иначе. Переборов порожек на кухню на своей коляске, вскипятил чайник и налил себе кофе. И сразу же вылил его в раковину, ну уж нет, кофеина мне только не хватало, уснуть и так проблема, так что только чай.

Поставив кружку на стол и, поместил голову на него же, принялся смотреть как клубится пар.

Звонок в дверь в одночасье выбил меня из сна. Резко дёрнувшаяся рука сбила со стола кружку остывшего чая разбивая ее об пол. За окном было темно, а значит это был не стражи порядка с требованиями явиться в суд. Хотя может напоследок меня оставили кто их знает.

Открывал дверь я без оглядки, словно нечего терять. Да даже спросил я кто там, и мне ответили полиция, то проверить я бы не смог ну не предназначен я для стояния уже как пару дней. А электроники, как и камер в моей броне двери не предусмотрено.

— Это же вы Игорь Григорьевич? — спросил он.

— Да, а вы собственно кто?

— Антон Львович — протянул мне руку. Я тут собственно приехал узнать по какой причине вас не будут. Ну похоже понял, в больницу нужно? Не беда я оповещу родственников отложим!

— Прошу не стоит!

— От чего же так?

— Как будто вам есть какая–то разница!

— Поверь Игорь, есть! Я с твоим дядей был закадычными друзьями, да и задолжал я ему очень сильно, так что, если могу помогу! Да и видно по твоим глазам что выговориться тебе не мешало.

— Вы за рулем? — уточнил я

— Нет на такси приехал — поняв к чему идет дело ответил он.

— Тогда проходите на кухню — выдавив из себя скупую улыбку указал рукой в нужном направлении.

Закрывая за ним дверь, вполз на кухню поборов порожек с пятой попытки. Смотря на Антона Львовича, который вполне себе удобно уселся за столом. Подъехав к плите, потянулся в силу привычки к верхнему шкафчику. Что в причину моей травмы не вышло.

Плюнул на попытки дотянуться, стянув кухонное полотенце кинул его на осколки разбитой кружки.

— Не обращайте внимания, потом разберусь. А вы пока достаньте необходимое. — указал я на два ящика.

Гость, не теряя времени даром, встал и достал из шкафчика пару бокалов, которые тут же сполоснул и достал коньяк, который уже разливал по емкостям.

— Я понимаю, что вам сложно, да и по вам заметно что травмы у вас совсем недавно. Но не дело все топить в алкоголе. Тем более в наш то век! Когда можно вставить за место ног такие железяки что не будут ничем уступать вашим прошлым конечностям!

— По мне разве видно, что я топлю горе в алкоголе? — удивился. Да и на ноги мне плевать, сейчас и здоровые ложатся под нож, лишь бы заменить конечность на протез.

— Но в чем тогда проблема?

— Проблема она есть, причем не рядовая. Но давайте так, мы выпьем, помянем повспоминаем моего дядю, хотя я его совсем не помню ну и разойдемся. Думаю, что бы вы не были должны моему дяде, он не в обиде на вас. Ну и от себя попрошу, не ставить никого из родственников в известность о моем положении.

— Нет, давай так! Ты расскажешь, чего ты так взъелся на людей и весь мир, в частности. А я в свою очередь не расскажу ничего родственникам! Ты пойми, тот долг в котором я у него оказался так просто не выплатить и уж точно о нём не забыть. Так что, если смогу помогу!

— А чего собственно нет — промелькнула мысль, и я принялся рассказывать.