НЛП-рефрейминг, или Как изменить реальность в свою пользу - страница 2

и факту самостоятельно. Как вы, наверное, уже поняли лозунг: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих* — я считаю по жизни путеводным, поэтому очередная возможность улучшить качество своей жизни, не прибегая к непосредственной помощи других людей, по­действовала на меня, как запах лисы на терьера. Я пошел по следу и обнаружил рефрейминг.

Письмо 1 ПОДГОТОВКА К РЕФРЕЙМИНГУ

Сейчас я вкратце объясню, что это за экзотический фрукт и с чем его едят. Вообще-то название несколько страшноватое, но только на первый взгляд. Тут сказывается прежде всего бедность английского языка как такового. У американцев словарный запас как у Эллочки Людоедки (ну помилуйте, как может быть, что нет даже обращения к человеку на «ты»). Поэтому при переводе некоторых английских слов, а уж тем более терминов возникают жутковатые «англеизмы» — вот рефрейминг, например.

Если перевести этот термин на русский язык дословно, то получится целый абзац текста. Итак: предмет, помещенный в новое обрамление или, наоборот, старое обрамление для нового предмета. В большинстве книг, посвященных рефреймингу, я находил такую формулировку данного понятия на русском языке: слове)

«рефрейминг» есть производное от глагола reframe, означающего «вставить в новую рамку (ту же карти! 1у)», «вставить в зу же рамку (новую картину)», «заново приспособить», «но-новому сформулировать».

Это все, что касается непосредственно пе­ревода. Теперь о том смысле, который вложен в понятие «рефрейминг». Лично для меня луч­шей иллюстрацией возможностей этой отрас­ли НЛП стала очень известная фраза: «КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ». Так вот, рефрейминг позволяет человеку поставить запятую там, где ему вздумается. Применительно к жизненным реалиям такие игры с пунктуацией могу! выгля­деть приблизительно следующим образом.

Допустим, вам достался по наследству от престарелого дядюшки горбатый «Запорожец», который хоть и ездит, но на машину уже не по­хож, в то время как у вас нет другой машины, а покорять пространство хочется на четырех ко­лесах. В придачу ко всему вам некуда деть этот хлам и нечем платить за его ликвидацию. Что делать? Возьмите яркую краску и превратите се­рого старого ослика в цирковую лошадку. При таком раскладе если на вас и будут показывать пальцем повидавшие экзотики гаишники, то уж совершенно точно не по поводу убогости вашей машины. Хотя и на такой шаг еще нуж­но решиться, все же из двух зол, согласитесь,

последний вариант предпочтительнее. А самое главное — вы уже сможете ВЫБИРАТЬ из двух вариантов.

Девиз рефрейминга: «СДЕЛАЙТЕ ИЗ НЕДОСТА'ГКА ДОСТОИНСТВО!» Звучит очень при­влекательно, как мне кажется. Первым в списке авторов, которые способны с толком ознако­мить читателей с методом рефрейминга, будет Эндрю Тарлингтон. По национальной принад­лежности Эндрю англичанин, что лично для меня удивительно. Жители туманного Альбиона весьма консервативны по своей природе, поэтому странно, что они вообще заинтере­совались рефреймингом, — зачем составлять мнение о чем-либо самостоятельно, если есть королева, парламент и полицейские в сметных фуражках?

Классика жанра

Эндрю Тарлингтон. «Мысли и образы»

Дети не перестают меня удивлять, хотя я работаю с ними вот уже много лет. Иногда даже я думаю, что нужно ор­ганизовать специальные школы, где дети будут обучать взрослых нестандартному мышлению и творческому подходу. Несколько раз я на личном опыте убеждался, что маленькие мудрецы зачастую используют рефрейминг в повседневной жизни, тогда как взрослых прихо­дится обучать этому методу. Поэтому здесь я буду то и

дело ссылаться на примеры, которые подсказали мне именно дети.

Первый способ изменения реакции человека на произошедшее событие или ситуацию заключается в возможности изменить смысл собственно события. В качестве примера, если угодно — иллюстрации, я рас­скажу о восьмилетием Генри, которого привела в шко­лу заплаканная мать. Мальчик, играя в футбол, сломал левую руку. Молодая женщина винила себя в том, что недоглядела за сыном. Генри радостно улыбался — се­рия письменных тестов по математике, которая не вхо­дила в число его любимых предметов, была ему теперь не страшна (очевидно, он левша. —