Ночь накануне - страница 7
Она начала успокаиваться. По ощущениям дом казался пустым. Она проверила комнату для стирки и кухню, в которую сквозь окна начинал просачиваться солнечный свет, столовую нишу, выходящую на задний внутренний двор. Все было на своих местах.
Так пугающе.
«Особенно в свете того, что все выглядит так, словно Чарльз Мэнсон [3] устроил вечеринку в твоей спальне, пока ты спала».
Она услышала пронзительный лай.
Оскар!
Женщина увидела его через окно эркера: измазанный грязью пес скребся в заднюю дверь. Она чуть не упала от облегчения.
- Как ты отсюда выбрался? – добродушно выбранила Кейтлин задиристого терьера, когда тот встал на задние лапы и стал яростно скрестись в стекло. Тот самый звук, что она слышала. Она отперла дверь, и он кинулся ей на руки. Ероша его жесткую пятнистую шерсть, она задумалась, а не оставила ли его по ошибке снаружи. Она пришла домой, выпустила собаку, затем, по причине одного или двух лишних выпитых «Космополитенов» [4], побрела наверх и забыла про него?
«С чего бы тебе так поступать? Чтобы ты могла без помех распороть себе запястья и пережить худшее носовое кровотечение за последние пять лет? Знаешь, Кейтлин, Келли возможно права. Возможно, ты просто съезжаешь с катушек. На полной скорости».
- Что случилось прошлой ночью? – спросила она у маленького пса, опуская его на пол. Затем открыла консервную банку с собачьей едой и выскребла ее содержимое в его миску, пока он волчком вертелся у ее ног. – Ты и вполовину не так рад видеть меня, как я тебя, - заверила она его, ставя миску на пол. Неистово виляя хвостом, он уткнулся носом в посудину и проигнорировал ее похлопывание по голове. Это была собака Джейми, за его взъерошенную шерсть пса назвали в честь любимого персонажа дочери из «Улицы Сезам» - Оскара Ворчуна [5].
– Вот видишь…все у нас в порядке, - сказала она, но сама с трудом в это верила.
От запаха собачьего корма у нее всколыхнулся желудок. Она качнулась назад, сев на пятки. Какого дьявола она натворила прошлой ночью? Откуда взялась вся эта кровь? Ее спальня выглядела так, словно там кого-то или что-то порезали на ленты. Но она ничего не помнила после поездки в бар. Как он там назывался? «Трясина». Да, «Трясина». Она долго сидела в кабинке, ожидая, когда объявится ее сестра-близнец Келли.
Женщина заметила, что бармен время от времени косился на нее. Вероятно потому, что посчитал странным ее заказ двух «Космо» для себя и одного сухого мартини для Келли, который, если ей не изменяет память, она выпила, когда сестра отколола свой очередной трюк с исчезновением.
Но если отставить в сторону приговаривание двух бокалов, высасывание красного перца из трех оливок и последующее их поедание, она мало что помнила. Слишком мало.
Было шумно… оглушительный хип-хоп соперничал с разговорами и смехом и…
Как лезвие разрезающее плоть, сквозь ее сознание пронеслось быстрое видение. Она стояла в передней дома, который сама же декорировала: стену украшали картины с изображенными на них чистокровными лошадьми, старинные напольные часы несли свою вахту у подножия лестницы. Она подошла к приоткрытой двери в кабинет, стуча каблуками туфель по мрамору. Звуки классической музыки подтолкнули ее открыть дверь и обнаружить за ней своего раздельно проживающего мужа, смотрящего на нее незрячими глазами. Под его рабочим креслом натекла лужа крови.
Кейтлин ахнула. Почему она думает о Джоше сейчас? Образ его белого, безжизненного лица снова вспыхнул перед ее глазами. Почему она представляет его себе мертвым?
«Потому что вчера был день рождения твоей дочери».
«Потому что ублюдок разводится с тобой».
«И потому, что он собирался подать на тебя в суд за смерть в результате противоправных действий. За смерть твоего ребенка. Твоей малышки».
- Прекрати!
Ей приснился кошмар. На ахти какое большое дело. Никто не пострадал. Она достала бутылку воды из холодильника, открутила крышку и выпила половину, только для того чтобы почувствовать, как жидкость поднимается обратно. Стремительно. Она сложилась пополам над раковиной.
Ее стошнило. Раз, потом другой. Пока рвотные позывы не превратились в сухие спазмы, а она не взмокла от пота так, что хоть выжимай.