Ночь ночей. Легенда БЕНАПах - страница 10

— Э-э-эй, полегче… — имелось в виду присутствие Юли, она сидела где-то в уголке, и про нее в темноте забыли.

Зажегся электрический свет, затарахтела электростанция.

— Давно надо было ругануться как следует — сразу бы вспыхнуло!

Щурились, пожимали плечами, корчили рожи — не у каждого хватило бы смелости, даже впотьмах, вот так, как Романченко, говорить про смершевца… Здесь все были свои и каждый вне подозрений, но СМЕРШ умел раздобывать сведения ниоткуда. Но почему-то всегда о своих, а не о противнике. И потом уже никому ничего доказать было невозможно.

— Контрразведка — это данная нам реальность, — туманно заявил рассудительный Курнешов и пригладил свою реденькую челку.

Помолчали — контрразведка и для разведчиков была не по зубам. И командиры высоких степеней то ли пасовали перед ней, то ли зажмуривались.

Вошла Антонина, тяжело опустилась на топчан возле Виктора.

— Доктор позднее придет, — сказала она. — Там работа. Оформляют.

Хозяин землянки с силой потер ладони, как будто хотел извлечь искры, точно так, как это проделывал комбат, потом уж звонко хлопнул в ладоши, как бы снимая вторжение опасной темы и возвращая всех в русло задуманного:

— К делу, господа офицеры. Не зря же мы сошлись… Кто за… создание… Общества Гвардейских Офицеров разведывательного батальона?.. — все как по тревоге насторожились, словно это предложение было полной неожиданностью.

— Ну, что вылупили зенки, что оглядываетесь по сторонам?.. Будем голосовать, — он и Лысиков подняли руки первыми.

Остальные поднимали поосторожнее, но поднимали.

— Кто против?.. Может быть, воздержался?.. А ты почему не голосуешь?

Антонина моргнула белесыми ресничками, угловато пожала плечами:

— Я пока не офицер.

— А я гостья, — донесся робкий голос из угла.

— Полагаю, что наряду с полноправными надежные гости и друзья со временем станут членами-корреспондентами. Пока так будем называть. Потом обсудим. Николай, прочти наметки к уставу…

— Сначала нужен лозунг. Или как его?..

— Пароль.

— Девиз!

— Предлагаю: Устав — отдельно. Нормы поведения — отдельно, — произнес Курнешов (в этом командире мотоциклетного взвода неистребимо сидел директор провинциального детского дома, и нравоучительность в нем была неистребимая — недаром же его высмотрели и забрали в штаб батальона).

— Предлагаю девиз, — хозяин землянки почему-то заторопился. — «Смелость, смелость и еще раз смелость!» — Дантон.

— Дантон мне брат, — произнес Андрюша, — но по мне бы лучше: «Никогда, никогда не унывай!» И подпись — «МЫ».

— Это же из ковбойской песни? А-ме-ри-кан-ская!!

— Ну и что? Пусть хоть негро-рязанская…

— Ура, ребята, ура! — Романченко хотелось поскорее завершить официальную часть.

— Лысиков, пиши протокол. Нико-о-ла!

Тот уже трудился вовсю.

— А нас тут всех за жопу не возьмут? Вместе с протоколом?.. — поинтересовался Токачиров.

— С чего бы?

— А с того!.. Пропущено кое-что… И кое-кто!

Водворилась пауза — даже у беззаветных героев бывают мутные минуты сомнений…

— Вот вам и Дон Дантон, — наставительно заметил Токачиров.

— Этот Бурух всегда засандалит такое, что целый батальон потом разгрести не может, — возмутился Родионов.

— Чур не заноситься. Надо, надо, ребята, — опять возник разумник Курнешов.

— А чего бздеть?! — очень уж шумно безобразничал Романченко, но вид у него был обескураженный.

— Не дури, Петро. Вот предлагаю вполне надежно: «Мщение и смерть немецко-фашистским захватчикам!» Иосиф Виссарионович Сталин… И крышка? А?.. — неуверенно предложил Долматов.

— Новее не придумаешь… — отметил Белоус.

— Годится, но покороче: «Смерть фашистско-немецким захватчикам!» И.Сталин, — произнес хозяин землянки.

— И ставим его впереди Дантона… Ни одна блядь не придерется, — предложил Андрюша Родионов.

— Может, на время прикроешь громкоговоритель, Андрэ? — заботливо предложил Токачиров с довольно любезной интонацией.

— Не препираться. Все три девиза остаются в том порядке, как предложил Родионов: «Смерть фашистско-немецким захватчикам!», «Смелость, смелость и еще раз смелость!», «Никогда, никогда не унывай!» — МЫ!!

Послышались сдержанные голоса одобрения.

— Кто ЗА?.. Принято единогласно. — Даже Антонина подняла руку и вобрала голову в плечи. Чуть приподняла прямую прозрачную ладошку Юля. Ее тонкие пальцы осторожно коснулись потолка.