Ночь ночей. Легенда БЕНАПах - страница 13
Строки, которые пойдут ниже, можно прочесть, а можно пропустить не читая. Только для них, для новоявленных БЕНАПов, эти строки означали чуть больше, чем фортеля и шутки, — они все участвовали в создании первых в их жизни документов, не навязанных, не подсунутых сверху, пусть немного выспренних и чудаковатых, но ими самими созданных и отражающих, хоть малость, их состояние духа. И что главное — их надежды.
Членом гвардейского Общества может быть каждый офицер, не запятнавший себя неблаговидным поступком в бою и пользующийся уважением своих товарищей…
Общество содержит (деньгами и другой помощью) своих членов, выбывающих по ранению (или гибели), и их родственников (до получения денежного аттестата)…
Членами Общества могут быть как мужчины, так и женщины, но все принимаются по рекомендациям основоположников, простым голосованием. В порядке исключения могут быть приняты лица старшинского, сержантского и рядового состава…
БЕНАП, вверенный тебе подчиненный, — твоя надежда и залог всех твоих успехов. Оскорбление подчиненного — ПОЗОР (разбирается на сборе); рукоприкладство карается: «темная» и исключение…
Уважение женщин в среде БЕНАПов объявляется НЕПРЕЛОЖНЫМ, и нарушения наказываются особо строго — ЖЕНЩИНА НА ФРОНТЕ ВЫШЕ ЕЕ РЕПУТАЦИИ и личных оценочных суждений. Женщина при первом ругательстве штрафуется и исключается. Это единственная дискриминационная мера, потому что ОНА — наша Надежда и Спасение и мы не позволим рушить нашу ВЕРУ!..
A. Наше Общество создается главным образом для того, чтобы не дать войне довести нас до полного одурения и одичания. Наши сборы должны дать такую возможность.
Примечание: ругательством считается не только произнесенное слово, но и намек, хоть в одном слоге или букве; при непроизвольном повторе ругательства удваивается последняя цифра, а не исходная… ЛИДЕР не тот, кто ведет на смерть, а сам выживает, ЛИДЕР — тот, с кем больше всего шансов выполнить боевой приказ и остаться живым; БЕНАП — ЭТО НАДЕЖНОСТЬ.
«Один за всех, и все за одного!» — хорошо, но лучше, когда «ВСЕ ЗА ОДНОГО!» — и тогда уж обязательно — «ОДИН ЗА ВСЕХ!»
Б. БЕНАПы (их друзья, членкоры, гости) — личности неприкосновенные (гарантия полная)…
B. ТЕ, кто командует нами непосредственно, должны быть вне подозрений!.. Если нет, то стена — моральная смерть… В случае доноса — месть общая! (Отмена приговора только общим сбором…)
Д. Мы не судим — мы люди, берущие на себя только обязательства и ответственность.
Мы — племя, ценящее ВЕРНОСТЬ даже выше, чем ЛЮБОВЬ…
Е. Исключение из рядов БЕНАП — это наша высшая мера.
Мы — племя, ценящее ВЕРНОСТЬ даже выше, чем ЛЮБОВЬ…
Руки потянулись к кружкам, и все грохнули металлом. Пили самогон, с трудом добытый из каких-то дальних деревень. Романченко сначала крякнул, выпил и сразу выругался. Спохватился, но ему через стол уже протягивали записную книжку казначея с указанием штрафа номер один. Он увидел сумму, от ужаса выругался еще раз и в отчаянии, под общий хохот, повалился прямо на сидящих:
— Я влип на целый го-од! — застонал он. — Это же… У… Е… А-а, — ему заткнули рот.
Лысиков снова протянул ему свою записную книжку — очень осторожно, на всякий случай произнес:
— Вот здесь распишись, Петро… Только не торопись… И молча — штраф номер два.
Тут вторгся Кожин:
— Давай договоримся и внесем поправку: «Никаких долговых ям. Все в пределах одного месяца — проиграл всю зарплату — сиди тихо, думай… переживай».
— Своего выручает. Поздно. Предложение не было принято.
— Дайте наконец выпить пострадавшему, — вопил Романченко. — По-о-ги-ба-ю-ю-ю!.. Ну-у-у-у?!
Далее все сидели несколько сконфуженные, поглядывали друг на друга и затаенно молчали — боялись слово вымолвить, чтобы не вмазаться. Или ждали, кто следующий?..
Хотите верьте, хотите нет — верили, далеко не все, конечно, но были такие, что непреложно верили: «Вот закончится война, и все будет по-другому, по-новому!.. Мы всем этим недоноскам, негодяям, выродкам покажем!.. Только бы победить, только бы добраться до…»
А пока под присмотром спецслужб, под пристальным взором политорганов, стиснутые со всех сторон запретами, угрозами и дисциплинарными намордниками, эти удивительные «гончие псы разведки», со своими мотоциклами, бронемашинами, транспортерами и «валентайнами», учились создавать свои собственные, пусть небольшие, территории относительной свободы: в своем взводе, в одной землянке, в узком кругу офицеров (как правило, не старше капитанского звания). Такая землянка была убежищем, где можно было бы хоть на час стать самим собой…