Ночь Серебра - страница 11

— Славка, — улыбнулся он, точно припоминая её имя. Девушка почувствовала, что ответная улыбка уста тронула, и тоже кивнула.

— Что, тебе лучше?

— Всё ладно, — ответил Ярико и приподнялся, опираясь на локоть. — Ты за меня не тревожься. У меня всё скоро заживает.

Славка принесла ещё чистых рушников и колодезной воды, сняла старые повязки с ран юноши и только подивилась тому, как те быстро затянулись. Всего только одна ночь прошла, а на коже вместо страшных, глубоких порезов остались только рубцы и шрамы. Только на лице длинная царапина ещё не заросла — видать, слишком глубокая, да пальцы переломанные на правой руке распухли и не шевелились. Перевязывать было почти нечего, но всё-таки самую широкую рану, что на груди была, Славка осторожно промыла и перетянула чистым рушником. Ярико невольно морщился от её бережных прикосновений.

— Сам умоешься али помочь? — спросила девушка и тут же почувствовала, что краснеет от смущения. Никогда ранее ни за кем так ухаживать не приходилось, ох, Велес-батюшка, сохрани…

— Давай сюда, сам, — буркнул Ярико, забрал у неё глиняную плошку, поставил себе на колени и, зачерпнув здоровой рукой пригоршню воды, бросил себе на лицо. Капли стекли на подбородок, на рубаху, Славка протянула ему рушник — вытереть их, но он не взял ткань из рук её, и тогда девушка осторожно, робко сама обтёрла лицо его, и он задержал её ладонь, взяв за хрупкое запястье, точно боясь сломать, и прижал к щеке. У Славки сердце рванулось, на мгновение замерло и вновь застучало с той же силой. Ярико выпустил её руку. Девушка подглядела недоумённо на свои ладони: они были необычно теплы.

— Отчего столь быстро зажило всё? — спросила она испуганным шёпотом. — Не бывает так!..

— Бывает, девочка, — так же тихо ответил Ярико. — У меня всё бывает.

И с этими словами он протянул здоровую левую руку.

— Сними повязку-то.

Славка, не возражая, торопливо развернула сложенный вчетверо отрез рушника. Широкая, крепкая ладонь Ярико напряглась, на запястье чётко обозначились тёмные вены, Славке даже почудилось, что светлый золотистый пушок на руке его приподнялся. А потом вдруг на ладони юноши вспыхнуло пламя. Сперва слабое, едва заметное, а потом оно разгорелось, будто свеча, в считанные секунды. Славка испуганно вскрикнула, прижала руки к губам, посмотрела в изумлении на Ярико широко распахнутыми глазами. Тот чуть приподнял один уголок губ: из-за раны на щеке улыбаться было больно.

— Страх-то какой! Что это? — прошептала Славка, отодвинувшись и не смея ещё раз взглянуть на ровное золотистое пламя. А Ярико сжал ладонь в кулак, и огонь погас, будто свернулся маленьким колечком.

— А ты не бойся, — юноша потянулся к девушке, отстранил её руки от её лица. — Это дар мой. Перуна-батюшки благословение.

Славка притихла, поднялась с лавки. Лицо её было бледно, руки едва заметно подрагивали. У неё всегда дрожали руки, едва она начинала тревожиться, и она ненавидела это в себе…

— А у меня дар есть? — неосторожный вопрос сорвался с уст, и девушка, ойкнув, прикрыл рот ладонью. Ах, пошто только спросила… Вот сей же час посмеётся над нею да пошутит… Однако Ярико всё так же оставался серьёзен.

— Отчего ж не бывать? Есть, верно. Поди сюда.

Славка помотала головой, отчего косичка смешно прыгнула с плеча на спину и зацепилась за рябиновую низку, и даже отступила чуть назад. Ярико засмеялся и тут же, словно вспомнив о боли, коснулся ладонью раненой щеки, успокаивая растянувшуюся царапину.

— Да не бойся ты, — негромко отмолвил он. — Подойди. Огонь мой тебе дурного не сделает.

— Не сделает? — шёпотом переспросила всё ещё бледная Славка. Ярико усмехнулся краем губ: смешная девчонка! Ведунья лесная, живёт, почитай, одна посередь леса, разве что вот с матерью да сестрёнкой меньшой, а людей — надо ж так — боится. Но Славка опасливо села на край постеленного шерстяного покрывала, спустя некоторое время подвинулась ближе. И тогда Ярико накрыл своею ладонью её две маленькие протянутые ладошки.

— А ты мне правду скажешь?

— А на что мне тебе лгать? — искренне удивился юноша. — Ты мне, почитай, жизнь спасла.