Ночь соблазна - страница 23

Жоржетте совсем не понравилась его проницательность. Желая усыпить его подозрения, она присела к Роуэну на колени и стала играть прядью его волос.

— Уоррингтон даст тебе свое благословение, как только узнает, что Маура носит под сердцем его внука.

Бо, лежавший на диване, сел и залаял. Он ревновал хозяйку ко всем, кто похищал ее внимание.

— Чертова псина! — пробормотал Роуэн, не сводя глаз с Жоржетты. — На его лай непременно заглянет кто-нибудь из любопытных слуг.

— Прислуга давно привыкла к лаю Бо и не обращает на это ровно никакого внимания, — успокоила Жоржетта, переходя от волос Роуэна к его губам. Юноша притворялся равнодушным, однако природа брала свое, и его гибкий орган заметно увеличился в размерах от прикосновения ягодиц Жоржетты. — А кроме того, я взяла на себя смелость запереть дверь на ключ. Никто нам не помешает.

Роуэн откашлялся.

— А каковы ваши виды на меня, леди Уоррингтон?

Жоржетта обожгла его страстным поцелуем, принудив замолчать. Хотя она и была мачехой, но к сыновьям Уоррингтона питала отнюдь не материнские чувства. Отстранившись немного, она проговорила охрипшим голосом:

— Вот сейчас я покажу тебе, как следует соблазнять женщину.

На Бо, жалобно скулившего у ног хозяйки, ни один из них не обращал ни малейшего внимания.

Для девушки двадцати двух лет от роду Маура была чрезмерно доверчива. Это было весьма неожиданно, особенно если принять во внимание изощренный ум ее тетушки. Эверод не так уж много знал о жизни Мауры, разве только то, что ее умные, вечно занятые собой родители месяцами не общались с дочерью, отсылая ее на лето в Уоррингтон-холл. Брат Роуэн приурочивал свои наезды в родовое гнездо к визитам юной Мауры Кигли. На первый взгляд казалось, что его младший брат питает нежную привязанность к племяннице Жоржетты.

Внимательно вглядываясь в серо-зеленые глаза, Эверод не мог не заметить их беззащитности и безыскусной прелести. И все же он ей не доверял.

— Так мои подарки не понравились вам, Маура?

Он задал этот банальный вопрос только ради того, чтобы держать свою жертву в напряжении. Как он и предвидел, она отвела глаза, но прежде в них промелькнуло удивление: его тон показался ей слишком мягким.

— Подарки? — Она вымолвила это так тихо, что виконту пришлось наклониться ближе, иначе он не расслышал бы. — Вы так и называли их, когда посылали своего человека в особняк вашего отца?

Решение приобрести для Мауры два тома, которые так увлекли ее, не было минутной прихотью виконта. Эверод чувствовал, что, не спугни он ее в тот день, она бы вернулась к своей тетушке, прижимая к груди драгоценную добычу. А так ему доставляло извращенное удовольствие сознавать, что всякий раз, как Маура станет читать книгу госпожи Радклиф, она невольно вспомнит о нем.

— А как их расценили вы? — ответил он вопросом на вопрос.

— Как предостережение. — Маура обхватила себя руками, словно ей было холодно. — Как издевку. Как средство вынудить меня довести до сведения лорда Уоррингтона тот факт, что вы ничего не забыли и никого из нас не простили.

Да, сидевшая напротив него девушка была весьма догадлива. Выбранные им дары предназначались для того, чтобы лишить ее самообладания и, быть может, даже выманить из убежища — дома его отца. Этот расчет блестяще оправдался. В конце-то концов, вместо того чтобы сидеть в саду, уткнувшись в книгу, Маура Кигли ринулась прямехонько к нему!

— Как я понимаю, вы не рассказали моему отцу о нашей встрече? — Этот вопрос тоже оказался излишним: Эверод был уверен в том, что она этого не сделала.

— Нет, — отвечала Маура сердито. — Граф полагает, что у меня появился таинственный поклонник.

Эверод залился смехом.

— Пораженный в самое сердце ухажер мисс Кигли! Какая прелесть!

Она вспыхнула до корней волос.

— Так вы считаете, что я слишком некрасива, чтобы в меня мог влюбиться джентльмен? — спросила Маура дрожавшим от возмущения голосом.

Виконт задел ее женскую гордость, а рассерженная женщина непредсказуема. Эверод заметил, что даже кучер с осуждением покачал головой: господин допустил грубый промах.

— Вы не так поняли. Меня позабавило предположение отца, Маура. Вы красивая девушка, — добавил он, поморщившись от того, как банально это прозвучало.