Ночь соблазна - страница 71

Бедняга камердинер стал было робко возражать, но тут она вдруг уронила ридикюль. Не дожидаясь, пока Дунли его поднимет, Жоржетта наклонилась и дала слуге возможность полюбоваться ее грудью вблизи. Если ей нужно было чего-нибудь добиться, она без колебаний использовала свое тело.

Когда Жоржетта с извинениями мило улыбнулась слуге, Дунли сразу объяснил ей, в какой спальне находится лорд Эверод.

Какие все-таки восхитительные простаки эти мужчины!

Проснувшись, Эверод прежде всего заметил, что его правая рука испачкана запекшейся кровью. Эти небольшие пятнышки наглядно подтверждали, что часы, проведенные им с Маурой в беседке, не приснились ему. Были и другие свидетельства: следы девичьей крови Мауры обнаружились и на внутренней стороне его бедра, и на рубашке, которой он вытирал свой детородный орган после извержения семени.

Эверод поспешно отбросил рубашку и велел Дунли приготовить ванну. Лишив Мауру невинности, виконт не чувствовал за собой вины. Может быть, он и подвел ее к этому, но окончательное решение она приняла сама. На прощание она нежно поцеловала его в губы и пошла к дому. Ну, черт побери, если уж она сама не сожалеет об утраченной непорочности, он тем более жалеть не станет!

Эверод вышел из ванны освеженный и собрался выкинуть на сегодня Мауру из головы. Что-то он в последнее время совсем забросил клубы и друзей. Амурные похождения никак не влияли на его распорядок дня, и теперь он решил несколько дней не видеться с Маурой. Если ей будет так уж его не хватать, она сама, возможно, придет к нему.

Виконт мурлыкал что-то себе под нос, когда услышал тихий скрип двери. Вот уж кого он совсем не ожидал увидеть у себя в спальне, так это леди Уоррингтон.

— Черт возьми! Как вы сюда попали?

Мгновенно заметив, что из одежды на виконте одни панталоны, Жоржетта неторопливо вошла в комнату.

— Должна признать, что без малейшего труда. Дунли поверил, что ты нанял меня на сегодняшний день.

Она двинулась в глубь комнаты, обходя Эверода, но он повернулся вслед за нею, не спуская с Жоржетты глаз, словно вдруг обнаружил в комнате ядовитую змею.

— Нет, Эверод, честно: мне очень хочется узнать, чем ты занимаешься с женщинами, которых нанимаешь за деньги?

— В шашки играю, — насмешливо бросил Эверод, а про себя обругал последними словами камердинера, который впустил в дом единственную женщину, которую виконт готов был задушить собственными руками. — Дунли это даром не пройдет. Я хорошо плачу ему как раз за то, чтобы он не впускал в дом кого попало. — Виконт адресовал Жоржетте презрительную усмешку. — Если вам интересно, какого я о вас мнения, скажу, что уличных шлюх я ставлю выше вас, леди Уоррингтон.

Она вздохнула и покачала грудями, чтобы Эверод мог их как следует разглядеть.

— Тихо, тихо, милый мой. Если ты не забыл, вкусы у меня весьма извращенные: жестокость в мужчине только возбуждает меня. — И она хотела было погладить его, но Эверод перехватил ее руку.

— То-то и оно. Поэтому вы уйдете прямо сейчас. — И, преодолевая ее сопротивление, потащил Жоржетту к двери. — Я с большим удовольствием наподдам тебе под зад, и ты вылетишь прямо на мостовую.

Жоржетта впилась зубами в его руку и таким образом вновь обрела свободу. Она проворно подбежала к двери и захлопнула ее. Эверод немного опоздал: она уже заперла дверь на замок, а ключ опустила к себе за корсаж.

Его мачеха оперлась о косяк и злорадно засмеялась.

— Тварь продажная! — Эверод с силой ударил кулаком по двери рядом с ее головой. — Как тебе только удается так долго морочить отца? Я-то разглядел тебя насквозь, когда мне было пятнадцать лет!

— Уоррингтон меня боготворит. Я выполняю любой его каприз, и он обращается со мной как с королевой, — ответила Жоржетта, и ее голубые глаза загорелись торжеством.

— А ты тем временем тайком укладываешь в постель всякого мужчину, какого тебе заблагорассудится, — сказал Эверод дрожащим от отвращения голосом.

Лицо Жоржетты смягчилось, на нем промелькнуло что-то похожее на боль.

— Когда-то я захотела тебя, Эверод. Ты был таким красивым мальчиком! Когда твой отец привез меня в поместье, ты тоже на меня засматривался. Ты мечтал обо мне по ночам, оставаясь один в своей спальне? Поглаживал свой член, а яички тем временем становились твердыми в предвкушении скорого освобождения… и тебе хотелось, чтобы ты, а не твой отец драл меня в тот миг?