Ночь, сон, смерть и звезды - страница 13
Молись за отца. Странно слышать такое от Джессалин.
Лорен забрала телефон у матери, чей голос задрожал, и принялась перечислять:
– Захвати для отца нижнее белье, зубную щетку с пастой, расческу, туалетные принадлежности, а маме – свитер и шерстяную кофту ручной вязки… она выскочила из дому легко одетая, когда я за ней приехала.
В голосе Лорен звучал упрек. Так она разговаривала со своими подчиненными в школе.
Беверли спешно покидала все в маленький чемодан в родительской спальне. Руки дрожат. Глаза на мокром месте. Господи, помоги отцу. Сделай так, чтобы операция прошла успешно. Вообще-то, в аварийных ситуациях она чаще обходилась без Бога.
Кто знает, как долго Уайти пробудет в больнице! Неделю? Даже если удар несильный, ему (вероятно) потребуется терапия, реабилитация. Пожалуй, стоит захватить его (фланелевую) пижаму. Он будет категорически против больничной одежды и потребует только свою. Бедный Уайти, как же он не любит казаться слабым.
Джессалин будет настаивать на том, чтобы оставаться рядом с ним как можно дольше, и Беверли планировала находиться при ней.
Господи, прошу Тебя!
Она быстро покинула дом. Но, уже подойдя к машине, вспомнила, что кухонная дверь не заперта, и вернулась исправить ошибку.
А еще зажгла свет на первом этаже. В двух комнатах. Должно выглядеть так, что в доме кто-то есть. Что он не пустой, этот прекрасный старый каменный дом Форрестера с покатой шиферной крышей, стоящий в глубине от дороги, по адресу: Олд-Фарм-роуд, 99, и посторонним вход воспрещен.
– Дедушка заболел. Мы с ним в больнице.
– Ой, – произнесла девочка голоском тонким, как шпилька. Обычный ее сарказм сразу куда-то улетучился.
– Мы не знаем, насколько это серьезно. И когда он вернется домой, неизвестно.
Брианна позвонила матери на мобильный с раздражением, ее терпение лопнуло. Она прождала сорок минут у подруги, когда же ее заберут домой, а Беверли (как такое возможно?) просто забыла про дочь.
– Прости, милая. Это ЧП. Разморозь себе еду на ужин. Хорошо?
– Ох, мама. Ну дела.
Беверли уже забыла, когда в последний раз ее дочери-подростки говорили с ней так серьезно, с уважением. Ее захлестнула туманящая голову волна облегчения.
Ей захотелось обнять Брианну. Люблю тебя!
Любовь распространяется даже на проказниц. На них в первую очередь, потому что если кто и прижмет их к сердцу, то только родная мать.
Вскоре мобильник Беверли снова зазвонил, и она вышла из отделения интенсивной терапии, чтобы поговорить в коридоре.
Снова Брианна. Озабоченным голосом спрашивает:
– Нам проведать дедушку?
– Наверно, милая. Но не сейчас.
– У него инфаркт, да?
– Нет. Инсульт.
– Инсульт. – Голос опять тоненький, испуганный.
– Ты знаешь, что такое инсульт?
– Д-да. Не совсем…
– Дедушке сделали операцию на мозге. Он пока без сознания.
– А насколько это серьезно?
– Насколько серьезно? Мы не знаем, милая. Мы ждем вердикта врачей.
Очень серьезно. Кровоизлияние в мозг.
Не очень серьезно. Дедушка «приходит в себя».
– А бабушка Джесс в порядке?
– Бабушка Джесс в порядке.
Беверли заговорила утешающим материнским голосом:
– Ты же знаешь дедушку, он никогда не жалуется на здоровье. И уж точно не захочет, чтобы его держали прикованным к дурацкой больничной койке. Он предпочтет поскорее вернуться домой.
Она это выпалила на одном дыхании. И приготовилась услышать ответ: Мама, ну что ты несешь пургу? По-твоему, я ребенок, которому можно вешать на уши всякую лапшу?
Но вместо этого Брианна смело выпалила:
– Скажи дедушке, что мы его любим. Пусть поскорее поправляется и приезжает домой.
Беверли как будто увидела поблескивающие слезы в глазах девочки. Все-таки я мать!
Прошло семь часов и сорок минут, прежде чем Беверли вернулась домой к своему тверезому, судя по лицу, мужу и дочкам-подросткам, которые дожидались ее за полночь.
Уайти после операции поместили в отделение интенсивной терапии, живого, но (все еще) в бессознательном состоянии. Прогноз «умеренно оптимистичный», состояние «критическое, но стабилизировалось».
Как он выглядит? На себя не похож.
То есть узнать его, конечно, можно. Но Уайти себя (вероятно) не узнал бы.
Весь в синяках, изрядно потрепанный. На лице и на шее как будто ожоги. Он (по свидетельству полицейских) врезался на «тойоте-хайлендер» в отбойник, и подушка безопасности оставила следы ожогов.