Ночное пробуждение - страница 11

Глава 4

Гай знал, что ждёт Елену, когда они достигнут особняка. Они, вероятно, должны предупредить её, но чем меньше она будет знать, тем лучше.

Слишком быстро они достигли главной пещеры, которую использовали каждый день. Гай молился, чтобы ни один дракон не услышал, как они проносят девушку по одной из пещер, а затем по длинному коридору к выходу.

Она вдохнула свежий воздух и сняла шлем, когда они вышли из горы.

— О, Боже, — пробормотала она, увидев особняк.

— Мы отнесем тебя в дом, чтобы осмотреть твои травмы, — сказал Бэнан.

Елена усмехнулась.

— Это не дом. Это дворец.

— Особняк, — поправил её Рис. — Это не достаточно грандиозно для дворца.

— Но он всё равно достаточно большой. Я и понятия не имела, что здесь есть нечто подобное. Вы организовываете туры, как в остальных местах?

Гай поравнялся с Рисом, когда они достигли боковой двери оранжереи.

— Посетители допускаются только на территорию винокурни на нашей земле.

Он ждал, пока Рис войдет, но взгляд Гая был прикован к Елене. Он жил в Дреагане тысячи и тысячи лет. Здесь были вещи, которые он уже не замечал, и ему было интересно, каким для неё предстанет их дом.

Её глаза расширились, а губы сложились наподобие “вау”. Поворачивая головой из стороны в сторону, она заставляла и его по-новому взглянуть на дом.

— О, Боже мой, — воскликнула она, когда они достигли лестницы.

Она располагалась в центре огромного холла и была достаточно широка для шести мужчин, стоящих бок о бок. Лестница поднималась вверх на пятнадцать ступеней до небольшой площадки, а затем еще настолько же ступеней выше, на второй этаж.

Но Рис не остановился на втором этаже, продолжив подниматься на третий. После очередного поворота взгляд Елены уже был прикован к оружию, висевшему на стенах.

Оружию каждого столетия, с каждого континента.

Гай знал, что в доме никого нет, кроме Кона, благодаря сообщению, отправленному ими с предупреждением о нахождении в пещерах постороннего. Когда они достигли гостевой комнаты, Гай обнаружил Кона, стоящим возле окна спиной к ним. Гай подошел к спинке кровати, куда Рис принес Елену. Он еще не готов быть вдали от неё.

Елена вздохнула, когда оказалась на постели. Затем взглянула вниз на свою перепачканную грязью одежду и стремглав вскочила с кровати.

— Ты должна лежать, — сказал Рис.

— Не на этом! Я только испачкаю его, — утверждала она, глядя на одеяло кремового цвета.

Кон повернулся к ним с улыбкой.

— Это всего лишь кусок ткани, его можно заменить, — он подхватил одеяло и рывком сорвал с кровати.

Гай счел очень любопытным то, как Елена прижалась спиной к нему, уставившись на Кона.

— Может быть, это и кусок ткани, но оно не моё, чтобы его портить.

— Я Константин, — представился он. — Если я правильно понял слова Риса, вы ранены. Вы позволите нам осмотреть вас, дать чистую одежду и накормить?

Она кивнула, прежде чем несколько раз откашляться.

— Я Елена Гриффин.

— Добро пожаловать в Дреаган, мисс Гриффин. Мы оставим вас ненадолго, а затем у меня будет несколько вопросов.

Кон прошел мимо Гая, оставляя Елену смотреть ему в след. Бэнан и Рис вскоре последовали за ним. Оторвав свой пристальный взгляд от девушки, Гай тоже покинул комнату.

Он закрыл дверь и вздохнул. Ему не нравилось, насколько беспокойным он был, переживая из-за того, как она сможет снять ботинок или как опухла её нога из-за обуви.

Он не хотел волноваться о том, что Елене будет больно снимать свою одежду, но затем представил, как девушка будет выглядеть обнажённой. Стройная, нежная и мягкая в нужных местах.

— Ты собираешься стоять там весь день, ожидая, когда она позовёт тебя? — саркастично спросил Бэн.

Гай дернул головой в сторону, обнаружив троих мужчин, уставившихся на него. Он не был уверен, нравился ли ему взгляд Кона направленный на него или ухмылка Риса, будто тот знал, о чём думал Гай.

Он сосредоточился на Бэнане.

— Тебе обязательно быть таким ублюдком?

— Кто-то же должен. И в этом месяце моя очередь.

Гай закатил глаза и прошёл мимо них.

***

Несколько долгих минут Елена просто смотрела на закрытую дверь. Было что-то явно зловещее в последних словах Константина.