Ночной корабль - страница 3

Гуляет с зажженною свечкой весна,

От ветра огонь закрывая ладонью.

Великий четверг… Тишина… тишина…

Последних кадил благовонье.

Великий четверг… Я свечу донесу,

Я душу мою золотую спасу

От черного ветра стихии…

А в небе весна разжимает ладонь

И ставит свечи сбереженный огонь

К престолу Марии.

Этот серенький день, как пушистый зверек.

Влез погреться в окно и у печки лег,

Тронул бархатной лапкой мои глаза,

И, растаяв, упала слеза.

Мне не хочется плакать, но я стою

На опасном, на очень крутом краю…

Слишком ласков осенний больной денек,

Он недаром в окно меня подстерег:

Ты не хмурь, говорит сурового лба,

Всё равно соскользнешь, – слаба.

В стране без имени, где спит прошедшее,

Где дни грядущие не сочтены,

Жила таинственная сумасшедшая

В глухой лечебнице, у Сатаны.

Но в лето душное ей гром понравился,

Грозы над пропастью широкий гул,

И, обессилевший, в ту ночь не справился

С когтями женщины сам Вельзевул.

Решетка сломана в окне лечебницы,

Ночной прохладою блаженна грудь,

И, ослепленная, она колеблется,

В какую сторону ей выбрать путь.

Горячий ветер

Лицо обжег.

Ее прыжок

В пространство – светел.

Смотрите: мчится Больная птица

Сквозь тайну чащ,

Сквозь долы, веси,

И хохот весел,

И вьется плащ.

В каком-то городе, в какой-то улице

Она спускается над мостовой.

Притихший час

Стоял на страже,

Боясь пробить.

Ударит час

Для нас…

Для нас

Завяжет Нить.

В каком-то городе, в какой-то улице, –

Она – с опущенною головой.

Я хотела мимо пройти,

Не задеть ее по пути,

Но с безумными не шути.

С колокольни ударил час

И меня от нее не спас.

Не отвесть изумленных глаз

От ее гениального лба…

И сказала она: Я – Судьба.

В дорогах страшного мира

Мой путь – самый дикий сон.

Моя Судьба – чемпион

Шахматного турнира.

Без смысла летя, скользя

В хаосе шахов и матов,

Я знаю, что выйти нельзя

Из плена тупых квадратов.

Попалась в игру и терплю,

Чуждая смеху и муке,

Но, стиснув зубы, люблю

Ее ледяные руки.

В гримасах нелепых фигур

Да будет великий сумбур Прославлен!

Я с каждой потерей бесстрашней.

Король обезглавлен,

Разрушены башни,

Высокие башни Мои…

Я жду, затаив

Дыханье…

Когда ей наскучит играть

И мчаться по замкам разбитым,

И свечи начнут догорать

Над нашим последним гамбитом,

У самого края доски,

Усталые сузив зрачки,

Она в изумленьи застынет,

И больно ей станет, и жаль,

И доску она, как скрижаль

Ненужную, вдруг опрокинет.

Я жду, затаив

Дыханье…

Темный лик, икон суровей,

Там, в саду.

Плотно сдвинутые брови.

Рот жестокий, цвета крови…

– Выйди, жду… –

Плещет, машет черным крепом:

Я дышу открытым склепом,

Я последнюю звезду

Сброшу вниз, завью туманом,

Изогнусь бескровным станом.

На поляны, на откосы

Кинусь буйным ураганом,

Разметав по ветру косы…

Раньше выйти в мир бескрайный

Не могла.

Мой дворец окутан тайной,

Я тебя, мой друг случайный,

Стерегла.

Слышишь – дождь струится зыбкий,

Чуть шурша…

У меня в разбитой скрипке –

Вся душа.

Слушай струны, пой со мной,

С темной, мертвой и хмельной…

Взвизгнув, крикнула струна,

Вот поет, зовет она,

И, срываясь, в беге диком

Пляшут листья по дороге,

Стонет лес протяжным криком,

Травы клонятся в тревоге…

Мимо страшного лица,

Мимо губ ее усталых

Мчатся, мчатся без конца

Водопады листьев алых.

Над смеркающейся далью –

Самолеты из парчи.

Завиваются спиралью,

Рассыпаются смерчи.

Слушай скрипку. Пой со мной,

С темной, мертвой и хмельной…

Нам простор привольный ведом, –

Дальше, выше, прочь из круга, –

И бессонницей, и бредом

Опьянили мы друг друга.

В плеске, в шелесте, в хаосе,

Где предсмертный бьется свет,

Я лечу… За мною след

Заметает скрипкой – Осень.

Дудочка гудит устало.

На мосту прохладно стало.

Видишь дальнюю звезду?

Я умру и к ней уйду.

Там, где месяц ходит кругом,

Буду плыть над сонным лугом,

Уроню в глубокий пруд

Лучик – тусклый изумруд.

Я березе серебристой

Света легкое монисто

В кудри лунные вплету

И на стареньком мосту

Проведу узоры тучек,

А в пруду зеленый лучик,

Закачавшись на волне,

Быль расскажет обо мне

Тростнику, ночным купавам,

И зверям, и Божьим травам.

На мосту, у темных вод,