Ночной корабль - страница 5

Я не вздрогну, не пожалуюсь,

Не заплачу.

Просто так: опущен занавес

Наудачу.

Чья рука меня разбила

И отставила?

В балагане есть и было

Всё без правила.

Вот и мрак чертоги кутает

Золотые.

Режиссер спешит и путает

Не впервые.

В новом действии появятся

На охоте

Королевич и красавица

В позолоте.

Дальний замок вспыхнет играми,

Бросят флаги

Над разрубленными тиграми

Из бумаги.

И, цветами разукрашены,

Два героя

Въедут в замок семибашенный

Над горою.

Я одна. Кулисы черные

В паутине.

Где плати мои узорные?

Веер синий?

Кто пришел? Кто тронул тесную

Эту дверцу?

Ах, в груди пружинка треснула, –

Верно – сердце?

Пусть судьба, служанка дряхлая,

Скуки ради,

Побредет сквозь утро чахлое

По эстраде,

Чтобы там усмешкой колкою

Рассмеяться,

Собирая пыль метелкою

С декораций.

Девочке в кимоно

Было семнадцать лет.

Где-то… Давно… давно…

В живых ее больше нет.

– Снег серебрил окно. –

Страшный летел дракон

На огненном рукаве.

Бабочку видел он

В вышитой гладью траве.

– Всё это – как сквозь сон. –

Слышится шаг вдали:

Счастье идет в ночи.

Руки, дрожа, зажгли

Бледный огонь свечи.

– Тени в снегу легли. –

Светлым, как день, был он.

Радостно с ним вдвоем.

Всё это – только сон…

Что рассказать о нем?

– Бабочку съел дракон.

Окно, квадратом врезанное в небо.

Белеет в темноте…

Ты настоящим в этой жизни не был,

И все твои слова – не те.

Но я, поняв безумные изломы

Тобой спаленных дней,

Жду одного: ты скоро будешь дома

В душе моей.

Пусть очень поздно. Перед смертью самой.

Всё было. – Всё прошло. –

Есть это небо за оконной рамой,

И от него – светло.

Мое окно останется неспящим:

Тебе, тебе помочь!

И ты придешь. Простым и настоящим,

Забросив маску в ночь.

Пойдем по улице в осенний сквер,

Дома сутулятся и воздух сер.

Ночь светит окнами над пеплом дней,

Мы бродим около чужих огней.

И жажды дальнего – в душе прибой…

Прощай, мой маленький… Господь с тобой

Не удержу тебя, но в эту ночь,

В глухую жуть ее, дай мне помочь

Всему тяжелому, что плачет в нас, –

Погладить голову, коснуться глаз,

Чтоб завтра весело ты вышел в путь…

Мой день? – Бог весть его. Меня – забудь.

Бессонница. Рассеянность. Табак.

Ночь напролет. И завтра будет так.

Какая-то ужасная напасть…

О, если бы хоть нежность или страсть.

Но не лежать и слушать тишину…

А кольца дыма медленно к окну

Плывут, плывут, и вновь рисует дым

Ненужное лицо с виском седым.

Мне скучно, бес. Встает рассвет,

И за окном привычный гомон.

В немытых стеклах день изломан

Над городом, где счастья нет.

Всё те же серые дома,

Скорбь прокаженного квартала,

Где я жила, где я устала,

Где я давно сошла с ума.

Смотрю в окно. На мостовой

Дождя невысохшие пятна…

И мне до ужаса понятна

Одна голгофа: быть живой.

Нас было четверо –

Четыре ветра

Со всех концов земли.

На плоской крыше

Ковры, фонарик,

И где-то,

Над жертвенником сумрачной горы

Потушенная свечка – кипарис.

Первый сказал: В Испании

Цикады и кастаньеты,

У звезд – глаза Донны Анны

И в поцелуе – лето.

Второй сказал: В Абиссинии

Мой добровольный плен.

Пронзительны ночи синие

Криком гиен.

Третий воскликнул: Красен

Мой рот от выпитых зорь.

На кубическом Монпарнасе

Бессонницей тешу скорбь.

Четвертая была – я,

С паспортом – Вся Земля.

В далеком небе

Миллионы млечных путей.

В высоком небе –

Без компаса — пролететь…

Наш несказанный жребий

В этом пустынном небе.

И не Бог, и не ночь, и не млечный путь,

И не знаю, кто? – Кто-нибудь…

И не свет, и не зов, и не срыв в грозу, –

Просто так, граммофон внизу:

– Купите бублички,

Горячи бублички,

Горячи бублички

Я продаю,

И в ночь ненастную

Меня, несчастную…

Где?.. Где?.. Припомните, где так поют?