Ночной полдник - страница 13

После этого поднялся отец Сэма и объявил:

— Я хочу выпить за нашего дорогого гостя Уиллема и поблагодарить его за то, что он приехал благословить нашу красавицу внучку. — Подняв бокал, отец Сэма заключил: — За Уиллема.

У меня не было ни малейшего желания поддерживать тост за яйцеголового, поэтому я просто чуть наклонила бокал и сделала вид, что пью.

Родственники делились историями о детях и собственном детстве. Они говорили с таким нарочитым оживлением, будто надеялись, что анекдоты из жизни детского сада заставят нас позабыть о высказываниях Уиллема.

Несмотря на то что их байки мало чем отличались от историй других представителей того же поколения, я слушала их очень внимательно. Мне всегда нравилось узнавать о том, как другие люди живут в нормальных семьях. Но и это не помогало, потому что веки мои отяжелели. День был длинным, и я страшно устала.

Когда ужин подошел к концу, я извинилась и пожелала спокойной ночи тем, кто сидел по соседству. Одним из них был Уиллем.

Он наклонился ко мне.

— Почему же вы не умерли? — спросил он так, будто бы и в самом деле был озадачен.

— Думаю, я просто упрямая, — предположила я.

— Поперечная, я бы сказала, — ухмыльнувшись, уточнила Эдна.

Я даже и думать не хотела, что мне придется сносить идиотизм Уиллема еще хотя бы пять минут.

— Простите меня, пожалуйста, — снова извинилась я. — Приятно было с вами познакомиться, но я немного устала. Не до смерти, конечно. Просто устала.

Я поцеловала Эдну в щеку. Отстранившись от нее, я заметила, что из другого конца комнаты на меня смотрит Эвелина.

Когда я выходила из кухни, за моей спиной послышались шаги. Освальд положил руку мне на плечо.

— Уиллема все очень уважают, — сказал он, когда мы вышли на улицу.

— Я так и поняла, но он хрен моржовый, — отозвалась я. Мы брели через поле. — Почему же ты не встал на мою защиту?

— Я понадеялся, что как-нибудь обойдется. Ведь до этого момента все было идеально.

— Он назвал меня уродом! — начала кипятиться я.

Освальд рассмеялся.

— А ты и есть урод, но только в самом лучшем смысле этого слова. Его бесит, что ты устойчива к нашему заболеванию.

— М-м-м. — Возмущение по поводу того, что Освальд не стал отстаивать мою честь, немного поутихло. — А ты не хочешь вернуться и пообщаться со своими родителями?

— Я потом пообщаюсь с ними. Здорово, что ты нашла общий язык с мамой.

Это замечание просто потрясло меня.

— Ты думаешь, я ей нравлюсь?

— Абсолютно уверен. — Он привлек меня к себе и добавил: — Давай откроем бутылку шампанского и устроим модный показ нижнего белья.

— Освальд, — сказала я, остановившись в темноте.

— Да, Милагро?

— Спасибо, что пошел со мной.

— Да хоть на край света, малышка.

Если на следующее утро я и оделась лучше, чем накануне, то лишь потому, что у меня была новая одежда, а вовсе не для того, чтобы произвести впечатление на вампиров. Поймав себя на том, что в моей голове всплыло слово «вампиры», я быстренько загнала его в самый замшелый уголок своего мозга и принялась натягивать на себя розовые капри, белую блузку с завышенной талией, а потом дополнила все это длинными сережками. Я никак не могла придумать, что же сделать с волосами, и поэтому просто оставила их распущенными, понадеявшись, что день не будет слишком ветреным.

Освальд взял отгул, чтобы мы могли провести день с его родителями. Я, конечно, подтруниваю над Освальдом по поводу его избалованной клиентуры, но он часто занимается и общественно-полезным трудом, помогая людям с серьезными проблемами. Он лечит волчью пасть малоимущим пациентам, восстанавливает лица тем, кто попал в аварии, а также выручает покалеченных солдат, вернувшихся из горячих точек.

В то утро я обнаружила его на выгоне за осмотром лошадей. Я увидела его раньше, чем он меня. На нем была линялая футболка с надписью «Рассвет мертвецов»,[25] севшая после многочисленных стирок, — впрочем, это придавало ей особую прелесть. Он потянулся, чтобы почистить гнедого коня, и его футболка слегка задралась, обнажая аппетитный фрагмент гладкой кожи на спине.

— Надеюсь, ты помазал спину солнцезащитным кремом? — крикнула я.