Ночной садовник - страница 40

стр.

Информация, которую он собирался продать, могла стать его избавлением. Сегодня утром он собирался уколоться вместе с одним парнем, который фасовал «дурь». Чувак «поймал приход» и разболтался, а Рыбья Голова, как только услышал эту новость, сразу же отложил «машинку». Он очень надеялся, что сведения были верными.

Айван проскользнул на заднее сиденье «импалы».

— Чарли, тунец ты долбаный, — произнес Брок, сидевший за рулем. Он даже не повернул голову. — Что у тебя есть, выкладывай.

— Кое-что есть, — сказал Рыбья Голова. Ему нравилось нарочито драматически и медленно выдавать информацию. К тому же ему было наплевать на Ромео Брока. Скользкий парень и всегда смотрит на тебя свысока. Тот молчун, его старший кузен, тот в порядке. И круче, чем этот нахальный мальчишка.

— Выкладывай, — сказал Брок. — Мне надоело трясти мелочь у ребятни.

— Это твоя работа, — не удержался Айван. — Грабить одиночек, у которых нет защиты. В основном малолеток. Черт возьми, если бы это были взрослые и у них были бы связи, твои игры тебе здорово бы аукнулись.

— Сказал же, я с этим завязываю.

— Так вот, у меня кое-что есть.

— Не тяни, — сказал Брок.

— Делового зовут Томми Бродус. Изображает из себя крутого, а сам только начинает. Пришел на точку, мой приятель работает там фасовщиком, и начал спрашивать про цены и все такое. Сказал, что должен получить порошок. Завтра. Это хорошая наводка. Мой друг говорит, что мужика можно взять.

— И что? Мне не нужна эта гребаная наркота. Я что, по-твоему, похож на торговца героином?

— Он ведь должен расплатиться за товар, верно? Если он отправляет «мула»>[35] в Нью-Йорк, он отправит с ним наличные. У него ведь там нет связей, он новичок, значит, и на слово никто не поверит.

— А как насчет оружия? — спросил Гаскинс.

— Что?

— Даже у любителя что-то есть при себе.

— С этим разбирайтесь сами, — сказал Айван. — Это меня не касается. Я говорю, что сегодня вечером из дома этого мужика уйдут «хорошие бабки», а ему доставят наркоту. Я просто даю информацию.

— Когда? — спросил Брок.

— Как стемнеет, но не слишком поздно. «Мулы» не любят ездить по 29-му шоссе, когда там мало машин. Я думаю боятся перехвата. Обычно ездят на «таурусе» или на «Меркурии».

— Где он живет? — спросил Брок.

Рыбья Голова протянул ему клочок бумаги. Брок взял его, прочитал и сунул в нагрудный карман рубашки из искусственного шелка.

— Как ты узнал адрес? — спросил Гаскинс.

— Вроде бы наш человек нашел его имя в базе данных. Потом припарковался неподалеку, проследил, как он входит в дом и выходит из него. Живет он в отдельном доме, и место там тихое.

— Не слишком умно так светиться.

— Что я и говорю. Такого лоха вполне можно взять.

— Откуда у него деньги? — спросил Гаскинс, обдумывая услышанное.

— С оборота, — ответил Айван, сочиняя на ходу, но пытаясь звучать убедительно. — Это не первая его сделка.

— А откуда мы знаем, что за этой задницей не стоит кто-нибудь покрупнее?

— Парни на фасовке слышали, как он хвастался, что ни под кем не ходит.

Гаскинс посмотрел на Брока. По его горящему взгляду он понял, что тот уже решил взяться за это дело. Он уже видел деньги, щупал их, тратил их на женщин, шмотки, на красный костюм, о котором давно мечтал. Чего он не делал — так это не продумывал предстоящее дело как следует.

— Как он выглядит? — спросил Гаскинс.

— Зачем это?

— Не хочу ошибиться.

— Приятель сказал, что он толстый. Слишком старый для этих «игр», но, думаю, просто поздно начал. Пришел на точку с девкой, такой классной телкой. Он на нее орал. Все время с ней цапался, пока они там были.

— С ним был еще кто-нибудь?

— Мой человек ни о ком не говорил.

— Если дело выгорит, получишь хороший кусок, — сказал Брок. — Купишь себе русалку или еще какую хрень.

Айван выдавил улыбку, показав гнилые зубы и сморщив покрытое коростой лицо.

— Вот интересно, — спросил Брок, — от нее рыбой будет вонять?

— Весь день, — ухмыльнулся Рыбья Голова, который давно уже не спал с чистой женщиной.

— Ладно, выметайся отсюда. Мы поехали.

Айван выбрался из машины и пошел, подтягивая штаны.

Брок повернулся к Гаскинсу:

— Что думаешь?

— Думаю, что мы плохо знаем расклад.