Ночной садовник - страница 47

— Единственное, что его волнует, — это дом и то барахло, которым он его набил.

— Это твои украшения? — спросил Брок, кивком указывая на комод.

— Его, — ответила Шантель. — Мне он ничего не покупает. Машина, которую ты видел, моя. Я выплачиваю за нее взнос каждый месяц. Я ведь работаю.

— Что еще у него есть?

— У него есть яйцо.

— Яйцо?

— Он говорит, что это яйцо Фаберже. Купил его на улице. Я сказала ему, что Фаберже не продают в темных переулках, но он утверждает, что оно настоящее.

— Мне не нужны никакие фальшивые яйца. Я спрашиваю о деньгах.

— Они у него есть. Но, черт меня побери, если я знаю, где они.

— Этот второй, с наглой ухмылкой. Он ведь приехал забрать деньги, верно? И он должен привезти наркоту из Нью-Йорка, ведь так?

— Думаю, так.

— Но где наличные, ты не знаешь?

— Томми ни за что бы мне не сказал. Думаю, не очень-то он меня любит.

— Но свое барахло он любит?

— Больше жизни.

Брок поджал губы. Он всегда это делал, обдумывая план действий.

— Перед домом — там не больше ярда, — сказал Брок.

— Что?

— За домом есть трава?

— Есть немного.

— Значит, есть и газонокосилка.

— Она там, в сарае.

— Она ведь не электрическая, да? — спросил Брок. — Тогда у меня есть одна мыслишка.

Гаскинс стоял, расслабленно опустив «Глок». Бродас и Риз сидели, примотанные к креслам, а у Риза к тому же был заклеен рот. Шантель налила себе еще и, отпивая коньяк мелкими глотками, стала поочередно разглядывать свои длинные, ярко накрашенные ногти.

Брок появился из задней части дома и вошел в гостиную. Он нес две пластиковые канистры с бензином.

— Ч-что ты собираешься делать? — спросил Бродас.

Брок отвинтил крышку и начал разливать бензин по комнате.

— Нет, — забормотал Бродас, — нет, черт возьми.

Брок полил бензином белые статуэтки, плеснул на полки с книгами в кожаных переплетах.

— Остановись, — взмолился Бродас.

— Ты хочешь что-то сказать?

— Развяжи меня.

Гаскинс достал нож и разрезал ленту на руках и лодыжках Бродаса.

— Вы, ублюдки, похоже, не шутите, — сказал Бродас, потирая запястья.

— Гони монету, — поторопил Брок.

— Вы меня разорить хотите, — сказал Бродас. Он подошел к телевизору и взял один из лежавших на нем пультов дистанционного управления.

Бродас направил пульт на аквариум и нажал кнопку. Аквариум начал выезжать со своего основания. Когда он сдвинулся, стал виден небольшой пакет с героином и толстые пачки денег.

Брок радостно засмеялся. Остальные смотрели на деньги с разными чувствами. Шантель направилась наверх.

— Куда собралась? — спросил Брок.

— Возьму что-нибудь, куда можно сложить деньги, — ответила Шантель. — И мои вещи тоже. А ты что подумал?

Она вернулась с двумя одинаковыми чемоданами «Гуччи» и часами «Ролекс Президент», которые надела на запястье Броку. Тот отложил в сторону героин и наполнил один из чемоданов деньгами. Он поднял кейс, держа в правой руке пистолет.

— Не надо, — произнес Гаскинс, увидев, что Брок направляется к Эдварду Ризу, который был все еще связан. Но Брок не остановился. Полный решимости, он прижал ствол своего пистолета к плечу Риза и нажал спусковой крючок.

Риз резко дернулся и обмяк в кресле. Выстрел разорвал белую рубашку, оставив вокруг дыры темное пятно пороховой гари. Потекла кровь. Риз попытался закричать, но из-за клейкой ленты не смог издать ни звука.

— Теперь можешь ухмыляться, — процедил Брок.

— Пошли, — сказал Гаскинс, но Брок не пошевелился, наслаждаясь сделанным.

— Ты с нами? — наконец спросил он, обернувшись к девушке.

Шантель пересекла комнату и присоединилась к Броку и Гаскинсу.

— Назови свое имя, — сказал Томми Бродас.

— Ромео Брок. Передай это своим внукам, толстяк.

— Ты сделал ошибку, Ромео.

— У меня твои деньги и твоя женщина. И сейчас мне так не кажется.

На улице какая-то машина, мигнув фарой, повернула за угол и уехала.

— Там повсюду бензин, — сказал Гаскинс, когда они шли к машинам, — а ты палишь из пушки. Нам повезло, что мы не взлетели на воздух.

— Я везучий, — сказал Брок. — И вообще, перед следующим делом я прибью на капот подкову.

— Ладно, но зачем надо было палить в этого парня?

— Иначе это было бы обычное ограбление.

— Что ты хочешь этим сказать?